Статья показалась интересной.
Шутить! И век шутить! Как вас на это станет!
(А. Грибоедов, "Горе от ума")
Поляк приходит в костел на исповедь и говорит священнику:
- Пан ксендз, я согрешил.
- В чем заключается грех, сын мой?
- Я обманул еврея.
Ксендз после короткого раздумья:
- Это не грех, сын мой. Это чудо!
Правда, смешно?
Но еще и печально. И опасно. И вредно.
А почему? Вот об этом и поговорим.
Тему этой нашей первоапрельской беседы подсказал читатель: он пожурил меня за то, что я не всякий юмор принимаю, кое-какие шутки считаю вредными, нежелательными. "Смеяться над собой - это то занятие, которое всегда спасало евреев во всех сложных ситуациях", - назидательно завершил он свой комментарий.
Может, читатель прав? Что можно иметь против этого анекдота:
- Доктор я беременна, а ребенок лежит как-то не так.
- Национальность?
- Еврейка.
- Выкрутится! Следующий!
На первый взгляд, это льстит нам, евреям. Вон мы какие, всем другим народам нос утрем, из любой ситуации выкрутимся…
- Мойша, ты уже устроился?
- Нет! Еще работаю!
Вы уже сами чувствуете, что в этом анекдоте есть какой-то перегиб.
И не засмеетесь.
Что может быть плохого в анекдоте, который льстит евреям?
Например:
Сняли новый фильм. Краткое содержание: мужик ползет по пустыне, изнывает от жажды и тут видит апельсин. Только хочет его съесть - идет голая женщина и говорит:
- Дай мне пол-апельсина и делай со мной что хочешь.
Он делится с ней апельсином, и они занимаются любовью.
В качестве экспертов пригласили англичанина, француза и еврея. Англичанин:
- Я не знаю, кто была женщина, но мужчина был явно англичанин. Только истинный джентльмен мог, изнывая от жажды, поделиться апельсином в пустыне.
Француз:
- Я не знаю, кто был мужчина, но женщина - явно француженка. Только настоящая француженка могла отдаться за пол-апельсина.
Еврей:
- Я не знаю, кто была женщина, но мужчина был явно еврей. Только еврей мог найти апельсин в пустыне.
Или:
Маленький Изя говорит дома, что учительница просила всех детей прийти завтра в школу в национальной одежде. Сара мужу:
- Абрам, ты слышишь? Ребенку нужна дубленка и пыжиковая шапка!
Хотя последний анекдот всего-навсего утверждает, что все евреи – богатеи, тем не менее… Если все евреи – богатые, а у других наций есть и бедные, то, разумеется, евреи такие за счет менее оборотистых представителей других нации. Это только на первый взгляд в подобных похвалах нет ничего опасного для хвалимых. Процесс осмысления идет так: евреи богатые, умные, ловкие, хитрые, опасные, они – мощная конкуренция нам, они захватили все хорошие места, они манипулируют властями, они… Все наши беды из-за них… И отсюда уже рукой подать до "Бей евреев! Спасай своих!" Воистину: не поздоровится от эдаких похвал! (Опять Грибоедов, "Горе от ума").
Вот курьез, который приключился в России в разгар тяжелых 1990-х. Моя знакомая – русская чистых кровей – со своей матерью была в какой-то кампании, в которой их не знали. Собравшиеся жаловались на тяжелую жизнь, мать моей знакомой тоже кивала, вздыхала. И тут одна из женщин сказала: "Ну, вам что беспокоиться, вы выкрутитесь".
– Кто – мы? – не поняла мать знакомой.
"Ну, вы, евреи", - объяснила та женщина, специалист по физиономике, генетике, экономике, устройству мира.
Эта женщина таит в себе злобу на евреев, она убеждена: евреи выкрутятся, а вот ей придется страдать, евреи вместе с ней мучиться не будут.
Если такими последствиями чреваты "льстящие" анекдоты, то что говорить о тех, которые демонизируют евреев, представляют их злобными, жадными, нечистоплотными…
То есть, в принципе может быть плохой, нежелательный юмор, и не над каждым анекдотом о себе евреям нужно добродушно смеяться, пересказывать, распространять. Здесь я должен непременно подчеркнуть, что анекдоты, которые я не воспринимаю, в принципе смешные, талантливые. С этой точки зрения претензий к ним у меня нет. Можно создать талантливое произведение с губительной идеей. Гений и злодейство вещи вполне совместимые.
Во многих анекдотах еврей – синоним "эксплуататор".
Сидят в сортире Мойша и Изя. Мойша:
- Изя, как ты думаешь, то, что мы сейчас делаем - умственная работа или физическая?
- Конечно, умственная! Была бы физическая, мы бы человека наняли!
Анекдот - особый короткий жанр, обычно чтобы он "выстрелил", нужна какая-то негласная устная договоренность между рассказчиком и слушателем о том, какими характерами, особенностями обладают персонажи. Нельзя анекдот начинать с описания образа, характера. Имидж, как говорят сейчас. Все россияне знают каков имидж, характер у Чапая, Анки, Петра, у чукчей, у ведущих и слушателей армянского радио, каков имидж Брежнева, Ленина, Сталина, тещи, типичной жены, типичного мужа. Создатели анекдотов эксплуатируют эти общеизвестные свойства образов, из которых и вытекают их действия, их поступки, реакция, акция. Чтобы анекдоты про евреев были смешными, нужно, чтобы слушатель, например, соглашался, что евреи прижимисты. Анекдот доводит эту черту до гротеска:
Абрам, откуда у тебя такие красивые золотые часы?
Отец перед смертью продал.
Еврей - воплощение жадности:
Сорвавшись с крыши и пролетая мимо окна своей кухни, Абрам кричит:
- Сара! Hа меня не готовь!
Правда, неприятно? А как же у вас с чувством юмора? Это я не придумал, с сайта снял. В Интернете такого небезобидного хлама полно.
Приходит Сара домой, видит- Изя аккуратно отдирает обои. Сара (радостно):
— Изя ты решил сделать ремонт?
— Нет, переезжаю!
Анекдотический еврей настолько жаден, что это чувство перебивает у него все остальное - честь, благородство, совесть, милосердие…
Приходит жена Рабиновича с рынка и говорит мужу:
— Ох, Абрам, я сегодня дала маху!
— Какому Маху?! Мах уехал пять лет назад!
— Да ты меня не понял! Я таксисту пять рублей дала и забыла взять
сдачу.
— Ох, Сара, лучше бы ты дала Маху!..
* * *
Роза Моисеевна, вы не против поужинать вместе?
- С удовольствием, Наум Лазаревич!
- Тогда у вас ровно в восемь.
* * *
Сидит мужик дома... Звонок в дверь. Открывает - на пороге еврей стоит:
- Пгостите, это не вы вытащили вчега из пгогуби евгейского мальчика?
- Ну, я.
- А шапочка, пгостите, где?
Такой благородный самоотверженный мужик и жадный, мелочный, неблагодарный еврей.
Еврей обычно негостеприимный:
Звонок в дверь. Хозяйка открывает.
- Здравствуйте, тетя Циля, Изя дома?
- А он кушает. Ты, наверное, тоже хочешь кушать?
- Да.
- Так сходи домой, покушай.
* * *
С чем приходит еврей в гости?
- С детьми и тортом.
- А с чем уходит?
- С детьми и тортом.
Вам все еще смешно? Не тошнит? А этот мерзкий поклеп:
В еврейской семье:
Сара: "Абрам, куру выносить?"
Абрам:"Нет Сара подожди, гости ещё хлеб кушают".
Через 20 минут:
-Абрам, куру выносить?
-Нет Сара, подожди гости ещё хлеб кушают.
Через полчаса:
- Сара, выноси, гости хлеб доели.
Сара выносит курицу, ставит на стол, и курица начинает клевать крошки.
Откуда все это, на чем основано? Я рос в семье хлебосольной, и все наши родственники, и мои друзья-евреи (почти все) всегда рады гостям, их скорее можно представить в образе Демьяна из крыловской басни.
Мои оппоненты скажут: Но ведь в анекдотах всегда так, есть много анекдотов о скупых народах, общинах. В Англии рассказывают такие о шотландцах, в Болгарии – о габровцах, для "москалей" скупые – это хохлы. Да что далеко ходить: в самом Израиле нашли своих скупых – "парси", евреев-выходцев из Ирана.
Здесь есть принципиальная разница. И не только в том, что те анекдоты все же не доходят в своем критическом градусе до мерзостей. Главное в другом: так исторически сложилось, что любые шутки над другими народами остаются в рамках шутки, юмора, и только в случае с евреями это оборачивается злобным антисемитизмом, преследованиями, погромами, окончательным решением вопроса. Факт.
Встречаются ли жадные евреи? Разумеется. Но нет нации целиком жадной, целиком ленивой, целиком хитрой, целиком нечистоплотной.
Может, ради юмора нужно потерпеть? Не лишать людей анекдотов про жадных? Хорошо. Только давайте выберем другую нацию, а? Давайте проголосуем. И кто больше всего подаст голосов на русскоязычных сайтах в пользу анекдотов про жадных – ту нацию и выберем в качестве объекта. Уж их-то не решатся громить: их больше, они защищены. У шотландцев, габровцев, хохлов скупость воспринимается как простительная прижимистость, а когда речь идет о евреях – это оборачивается демонизацией целой нации.
В свете сказанного довод моего критика: "Смеяться над собой - это то занятие, которое всегда спасало евреев во всех сложных ситуациях", - звучит по крайней мере необоснованно, если не сказать – издевательски.
Если бы все ограничивалось обвинением в ультимативной жадности! Размечтались. Нет такой мерзости, которую не приписывали бы евреям. Жадность, согласно анекдотам, не самая опасная общая для всех евреев черта. Есть и другие. Евреи, например, подлые.
Еврей и поп столкнулись машинами, обе всмятку. Поп сказал:
- Бог дал - бог взял.
- Нажили одну - наживу и другую, - сказал еврей.
- Давай с горя выпьем - благо бутылка коньяка не раскололась.
Налил попу - тот выпил.
- А сам почему не пьешь? - спрашивает поп.
- Успею - только вот гаишника дождусь.
* * *
Выпивают русский, хохол и еврей.
Хохол говорит тост: Чтоб все москали сдохли!
Русский говорит тост: чтоб всех хохлов перебили!
Еврей поднимает бокал и говорит: ЗА СКАЗАННОЕ.
Бить евреев, давить их, изничтожить – это благое дело еще и потому, что это самый грязный, физически нечистоплотный народ.
Учительница:
— Циля Израилевна, Сёму надо мыть. От Сёмы плохо пахнет!
Родительница:
— Марья Никитична, Сёму надо не нюхать. Сёму надо учить!
* * *
Еврейская семья. Абрам спрашивает жену:
- Софа, а шо оно воняет?
- Роза.
- А шо, завяла?
- Та нет, переодевается...
А мы удивлялись, с чего это президент Белоруссии Лукашенко заявил, что евреи нечисто живут?
Все евреи - торгаши-мироеды. В принципе оборотистость, торговый талант - качества неплохие. Но когда ими наделяют евреев, то это превращает их в мерзких, богопротивных поклонников мамоны.
После кровопролитного боя идет Иван по полю, смотрит - ползет весь израненный Абрам и хрипит:
- Ваня, не доползу, добей меня!
- Что ты, Абраша, как можно! Да у меня и патронов-то нет...
- А ты у меня купи!
Опять же: что, откуда, почему, на каком основании?
Новый год в еврейском детском саду.
Дед Мороз:
-Здгавсвуйте дети! Так, быстгее все подходим, покупаем себе подагки...
* * *
Один предприниматель говорит другому:
- Ну что это за продавцы? Ничего толком продать не могут. Вот у меня был друг-прoдaвец Рабинович... И что ты думаешь, он не только умудрился продать доильный аппарат фермеру, у которого была всего лишь одна корова, но и взял эту корову в залог до полной выплаты рассрочки..
А как евреи над представителями благородных наций издеваются! Чуть зазеваешься - разденут до ниточки:
Иван просит у Абрама рубль взаймы, обещая через месяц вернуть вдвойне, и в залог оставляет топор. Когда Иван собирается уходить, Абрам говорит:
- Подожди, я кое-что придумал. Ведь через месяц тебе трудно будет вернуть сразу два рубля, может ты лучше половину заплатишь сейчас?
Иван соглашается, платит рубль, идет домой и по дороге думает:
- Странно! Рубля нет, топора тоже, один рубль я еще остался должен, и самое главное, что все правильно!
Евреи – народ примитивный, ограниченный, далекий от искусства.
Встречаются два еврея. Один другому говорит:
- Не понимаю, почему все так восхищаются этим Карузо? Слуха у него нет, голоса нет, картавит, шепелявит, пришептывает.
- Ооо! А вы слышали Карузо?
- Да нет. Мне Рабинович его вчера напел.
Да, как можно забыть: евреи – все сплошь трусы, от армии косят, заранее вешают белый флаг:
Плывет по Сpедиземному моpю еврейский пиратский корабль: левый боpт - 40 гpозных пушек, пpавый боpт - соответственно, на мачте pазвевается огpомный чеpный флаг с чеpепом и костями, а пониже - маленький, белый ... Ну так, на всякий случай.
* * *
В еврейской армии:
- По порядку рассчитайсь!
- Я болею.
- Я устал.
- Мне нельзя.
- Меня мама поругает.
Расчёт окончен!
* * *
Одессит в кругу своей семьи рассказывает, как он воевал:
- Залетаю это я в окоп. Смотрю, немец. Вынимаю шашку, бах его по руке и бегу дальше.
- Постой, почему по руке, а не по голове?
- Зачем я его буду бить по голове, если он уже был без головы.
Правда, очень мило? И рядом следовало бы опубликовать статистические данные: число евреев-героев в той войне в процентном соотношении.
И еще евреи - параноики, вечно жалуются на судьбу, на какие-то мифические гонения, убеждены, что весь мир настроен против них, они придумали Катастрофу, дело врачей, погромы. На самом деле никто никогда их планомерно, намеренно не убивал.
Старый еврей впервые в опере. Дают "Евгений Онегин". Достает соседа вопросами:
- Скажите, это кто?
- Это Онегин.
- А он еврей?
- Н-н-ннет...
- Хм...
- А это кто?
- Татьяна.
- А она - еврейка?
- Нет!
- А это кто?
- Ленский, Владимир!
- А он еврей?
- Да, да еврей!!!
- Вот увидите, его убьют!
Одна из вещей, которые обрадовали меня в Израиле – здесь гордо звучат, здесь гордо носят имена и фамилии, которые там вызывали насмешку, презрение, были поводом для анекдота. Рабинович, Абрамович, Хаймович, Борухов, Хаимов (фамилия моей матери). Имена Шмуэль, Ицхак, Авраам, Сара, Гавриил (так звали моего покойного отца). И я на дух не переношу анекдоты, высмеивающие еврейские имена и фамилии. Типа таких:
Сидят дома Изя и Сара.
- С праздником дорогая Сарочка! - говорит Изя.
- С каким? - спрашивает Сара.
- Сегодня же День железнодорожника.
- А мы причем? - опять спрашивает Сара.
- Как же, ведь наша фамилия Шлагбаум!
* * *
Встречаются два еврея. Один говорит другому удивлённо:
- Слушай, я раньше думал, что Швеллер это нормальная еврейская фамилия. И что ты думаешь? Это оказывается таки кусок железа.
* * *
- Скажите, Сара, ваша фамилия Айсберг?
- Да.
- Так это с вас сняли сорок восемь челюскинцев?
* * *
Трех евреев крестят. Подходит первый. Батюшка:
- Ну, сын мой, как тебя зовут?
- Мойша.
- Ну, Мойша, будешь Михаилом. И похоже, и одно и то же.
Подходит второй.
- Сын мой, как тебя зовут?
- Хаим.
- Ну, Хаим, будешь Харитоном. И похоже, и одно и то же.
Подходит третий.
- А тебя, сын мой, как зовут?
- Сруль.
- А ты, Сруль, будешь Акакием. Хоть и не похоже, но одно и то же.
Читатель несколько обескуражен. К чему автор клонит? Что, вообще ни над кем не шутить? Эдак ведь любой заявит: не смейте за наш счет смеяться!
Заявит и заявляют. В США распространены анекдоты про поляков – и глупые они, и бестолковые, и неразвитые. Президент Рональд Рейган как-то рассказал при посторонних, это вызвало бурю возмущения в польской общине – и он поклялся впредь не рассказывать какие бы то ни было этнические анекдоты. И правильно сделал. Ведь важно не только что за анекдот, но и – кто его рассказывает. В одних устах он звучит невинно, в других – обидно, угрожающе.