Известно, что постулат о принадлежности Эрец-Исраэль евреям содержится в Коране.
11 ноября 2005 года Middle East Media Research Institute (MEMRI - Институт изучения ближневосточной прессы) опубликовал интервью с одним из лидеров ХАМАСа, доктором Махмудом аль-Захаром: аль-Захар сказал, что “всё на земле предопределено Аллахом..., существование Израиля на земле тоже предопределено Аллахом”. Но далее он добавил: “Еврейское государство - это не религиозное государство. Идея сионизма - это национальная идея, в которой на долю религиозных евреев приходится лишь 20%”.
Это очень ясный ответ на вопрос, почему арабский мир, исповедующий ислам, не готов смириться с присутствием Израиля в Палестине. По мнению арабов, Израиль - это колониальный проект запада, построенный на основе национальной сионистской идеи. Арабы не воспринимают Израиль, как еврейское государство, для них это государство - сионистское.
Конечно, аль-Захар не обязан знать, что национальная еврейская идея - сионизм - берёт своё начало из Торы. Но в тысячу раза хуже, что этого не знают сами евреи, в том числе и евреи Израиля, которые, отвергая иудаизм, лишают и себя, и своё государство единственного аргумента, способного стать их козырной картой в сражении с арабами за эту землю.
Спор о роли иудаизма в Израиле не утихает много десятилетий. Особая роль в нём принадлежит русскоязычной израильской общине. Более чем миллионая русскоязычная алия привела в Израиль сотни тысяч бывших советских граждан, для которых религия, как их учили в школах, является “опиумом для народа”.
Израильская действительность с харедимными партиями, застывшими в 18-м веке, не добавила приехавшим русскоязычным евреям интереса к иудаизму. Конечно, есть и исключения, но в своём большинстве, русскоязычные евреи не смогли увидеть в иудаизме израильского разлива живой иудаизм Торы.
То, что произошло с евреями в бывшем Советском Союзе, можно описать словами Зеева Жаботинского. В своей речи в Вене 7 сентября 1935 года он сказал, что, вооружившись лозунгами периода освободительного движения девятнадцатого века, такими как ‘Религия - дело индивидуумов’ и ‘Отделить церковь от государства’, мы забыли, что история развивается диалектически. “Сегодня мы видим изменения, которые требуют существенного пересмотра в этой сфере. Изгнание клерикальных режимов было необходимостью, но вместе с ними произошло изгнание Б-га. Сомнительно, и даже очень сомнительно, что именно в этом заключался желаемый результат”.
Прекрасно понимая, что иудаизм не отделим от еврейского народа, Жаботинский, сам воспитанный на светских взглядах, сказал в Вене на Конвенции по созданию Новой Сионистской Организации: “Да, [должно быть] отделение церкви от государства в том смысле, что никто не должен страдать из-за своих религиозных взглядов или из-за их отсутствия. Но для нас это составляет жизненно важный интерес государства - вечное пламя никогда не должно быть погашено. В сегодняшнем круговороте многих влияний,.. .которые воздействуют на нашу молодёжь, порой отвлекая и заражая её, должна быть сохранена религиозная мотивация. Потому что… это самое наичистейшее - дух Б-га. Тем самым должна быть сохранена арена для бойцов за него [Б-га] и трибуна для его проповедников”.
Создавая новое сионистское движение, Жаботинский сформулировал его основные принципы следующим образом: “Цель сионизма состоит в освобождении еврейского народа и его земли, в воссоздании его государства, возрождении иврита и во внедрении учения Торы в жизнь народа”.
В письме к своему сыну Эри через два дня после конвенции, Жаботинский писал: “Религиозный пафос сам по себе - это то, чего нам очень не хватает. Я не уверен сумеем ли мы возродить его в нашей душе. Возможно, это то, что даётся как подарок при рождении, чем наделены очень немногие, как музыкальный талант. Но если было бы возможно создать поколение верящих, я был бы рад”.
Увы, за почти 58 лет существования еврейского государства, священное учение Торы не только не утвердилось в Израиле, но так называемое еврейское государство с каждым годом всё дальше удаляется от своих корней. Сегодня массы израильтян, да и само правительство в Израиле, смотрят на религиозного еврея с большим подозрением, видя в нём в первую очередь бунтовщика и человека, от которого следует ждать беды.
Подумать только, в 2006 году в еврейском государстве человек с ермолкой на голове подвергается всяческим ограничениям именно из-за того, что он исповедует иудаизм. Если, к примеру, светские евреи не имеют никаких проблем и могут без особого труда пройти на Храмовую гору, то еврей с ермолкой на голове перед тем, как туда подняться, проходит инструктаж на тему о недопустимости произнесения молитвы на самом святом для евреев месте!
Израильский корреспондент газеты “The Jewish Press” Авраам Шмуэль Левин в своей статье “Orthodox and Israeli: When the Two Don’t Mix”, опубликованной 1 февраля, привёл слова из своей беседы с иерусалимским корреспондентом интернет-газеты “WorldNetDaily” Аароном Кляйном, который сказал ему, что, “если у вас на голове ермолка, многие не признают вас за легитимного журналиста”.
Кляйн рассказал, что за несколько месяцев до насильственной эвакуации евреев из Гуш-Катифа, он снял там полдома и регулярно туда ездил. Как ортодоксальный еврей, он, конечно же, носил ермолку. После того, как израильское правительство установило блок-посты, его постоянно стали задерживать, несмотря на то, что на его машине были опознавательные знаки, указывающие, что это журналистская машина. Часто его документы принимались с подозрением, и ему приходилось звонить в пресс-офис, чтобы там подтвердили его полномочия. Так продолжалось до тех пор, пока однажды на подъезде к блок-посту он не снял ермолку. Кляйн ехал на той же машине, показал тот же документ, но его никто не вздумал задерживать. Он повторил эксперимент на других блок-постах. Успех бы феноменальный. Всякий раз, как он был в ермолке, его останавливали и у него были бесконечные проблемы. Но как только он её снимал, до него никому не было никакого дела.
С исчезновением с голов израильтян ермолок постепенно исчезает и еврейская сущность самого государства. В этом процессе нет ничего случайного, он абсолютно закономерен. И хотя еврейские лидеры по-прежнему называют свою страну еврейской, евреи, исповедующие иудаизм, играют в ней всё меньшую и меньшую роль. На герцлийской конференции, где обычно решаются вопросы будущего страны и безопасности государства, по словам присутствовавшего на ней американского доктора Арнольда Зайда из Санта-Моники, из тысяч находившихся там людей, “включая профессоров, академиков, военных, политиков, возможно лишь у 2% на головах были ермолки”.
В своём письме к раввину Леви Янгстеру, возглавлявшему ультра-ортодоксальное крыло Новой Сионистской Организации, Жаботинский писал 21 мая 1937 года: “Уже довольно давно я пришёл к выводу, что еврейская религиозная традиция - это не архаичный объект нашей истории, а живая, пульсирующая сила, которая существует сегодня и будет существовать вечно. Особенно это подтвердится тогда, когда мы удостоимся нашего собственного государства”.
Интересно, что сказал бы Жаботинский, появись он сегодня в Израиле? Не разорвалось ли бы у него мгновенно вновь сердце, увидь он те потоки ненависти, которые низвергаются в наши дни на ортодоксальных евреев в еврейской стране? Что он сказал бы о стране, где один из представителей государственной власти, избивая при разрушении домов в Амоне еврея с ермолкой на голове, Элиягу Левина, в ответ на его слова “Браток, что же ты делаешь! Я ведь такой же как ты, из России”, ответил: “Ты мне не брат, сука жидовская”.
Конечно, можно сказать, что в семье не без урода, и слова израильского полицейского в Амоне - исключение. Однако это будет ни что иное, как самообман. Ноах Эфрон в своей книге “Настоящие евреи” пишет: “...Ненависть к харедим [в Израиле], несмотря на то, что недавно она слегка поутихла, это развивающаяся индустрия, потому что ненависть к хареидм является определяющим элементом израильской идентификации и возможно даже находится на пути к тому, чтобы стать самым главным определяющим элементом израильской идентификации”.
Отход Израиля от иудаизма на государственном уровне очень заметен. Это прослеживается не только в выраженной Израилем готовности отказаться от вечного наследия еврейского народа, сердца Эрец Исраэль - Иудеи и Самарии, не только в нескрываемом воинствующем атеизме израильского Верховного суда, но и в том, что представители Израиля, пренебрегая святостью субботы, находясь за пределами страны, не задумываясь, какое это производит впечатление, принимают участие во всевозможных мероприятиях в самый священный для евреев день.
Побывавший на герцлийском форуме доктор Арнольд Зайд сказал: “В пятницу вечером и в субботу утром я спустился в синагогу в отеле и обнаружил, что при наличии сотен евреев, собравшихся обсуждать будущее еврейского государства, у нас не было миньяна. Я был в Израиле достаточно много раз, чтобы понимать, что Герцлия не центр изучения Торы, и, тем не менее, я был потрясён такой степенью секуляризации… Я думал, что на мероприятии такой значимости они будут желать [услышать] религиозных [евреев]..., [но] там был только один с ермолкой на голове - представитель из Иудеи и Самарии, а все остальные были исключительно левые или арабы. Это даже не нехватка, а абсолютное отсутствие духовности. Не было благословения вина и хлеба. Полное отсутствие чего-либо еврейского”.
Пару лет тому назад в израильской прессе промелькнула история о том, что один из сидящих в израильской тюрьме террористов-хамасовцев увидел, что на Песах израильский охранник как ни в чём не бывало ест хлеб. На вопрос хамасовца, как он может так поступать, охранник рассмеялся и сказал, что он образованный человек, живущий в современном мире, и совершенно не обязан следовать глупым древним традициям. Хамасовец сразу же прибодрился и сказал своим соседям по камере: “Вот теперь я точно знаю, что мы победим. Мы ценим и любим наше прошлое, и значит, мы победим”.
Эта история особенно показательна в свете эпизода с Аароном Кляйном, описанного Левиным. Кляйн рассказывает: “Когда я в первый раз интервьюировал лидера ХАМАСа Махмуда аль-Захара, я не взял с собой ермолку, так как хотел вернуться живым. Но по ходу нашего разговора я завёл речь о моём ортодоксальном иудаизме. Аль-Захар спросил, почему на встречу с ним я не надел ермолку. Я сказал ему, что боялся. Он ответил, что воспринимает это как оскорбление. Он заявил, что он религиозный мусульманин, у которого проблемы лишь с государством Израиль, а не с иудаизмом. И прочёл мне лекцию о том, что я не должен отказываться от религии и не должен отрицать своё еврейство”.
Непостижимо! Воинствующий мусульманин учит еврея гордиться его еврейством. Похоже, мы напрочь забыли, что именно евреи принесли в этот мир монотеизм. Это именно евреи своей несокрушимой верой во Вс-вышнего указали путь человечеству вперёд к процветанию. И вот, через тысячи лет после этого еврейское государство не видит ничего зазорного в том, чтобы отказаться от Б-га.
Жаботинский писал в 1937 году в письме к Леви Янгстеру: “Мы должны попытаться создать идеальное государство, пример для всех народов. На каждой колонне будет фирменный знак традиции. Один будет взят из Библии, другой - из Мишны, третий - из Маймонида. Это совсем не значит, что мы проигнорируем современную науку или общую философию. [Но] всё, чем они обладают в вопросах, касающихся правды и этики, с прогрессом человечества было почерпнуто из нашей традиции. И то, чему мы научились от них, не что иное, как интерпретация того, чему они научились от нас. Вот что я имел в виду, когда предложил два года назад в Вене ‘внедрить учение Торы в сердце народа’. Эта версия была немного ‘мягче’ моего первоначального предложения, которое было гораздо более всеобъемлющим: ‘позволить учению Торы доминировать среди народов мира’”.
До осуществления мечты Жаботинского относительно человечества нас отделяют световые годы. Однако внедрение учения Торы в сердце народа это не только посильная, но и чрезвычайно необходимая задача. И первым шагом на этом пути должно стать возвращение иудаизма в государство Израиль.
Источник