Что значит быть евреем? Для чего это существует? Чем вознаграждается этот безоружный вызов, ничего не приносящий, кроме горя?
В чьих выгодах это добровольное мученичество, кому нужно, чтобы веками покрывалось осмеянием и истекало кровью
столько ни в чем не повинных стариков, женщин и детей, таких тонких и способных к добру и сердечному общению...
Отчего властители этого народа не пошли дальше слишком легко дающейся мировой скорби и иронизирующей мудрости?
Отчего не распустили они этого, неизвестно за что борющегося и за что избиваемого отряда? Отчего они не сказали:
«Опомнитесь. Довольно. Больше не надо. Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучи, разойдитесь. Будьте со всеми.
Вы первые и лучшие христиане мира».
Б. Пастернак, Доктор Живаго
В этом длинном эпиграфе процитированы риторические вопросы студента философского факультета Миши Гордона, еврейского персонажа в романе о россиянах, объятых пламенем Гражданской войны, талантливого русскоязычного поэта Советской эпохи, еврея по рождению. В них Миша не только вопрошает – зачем евреям «покрываться осмеянием и истекать кровью» – но предлагает и спасение – «Не называйтесь, как раньше. Не сбивайтесь в кучи, разойдитесь. Будьте со всеми. Вы первые и лучшие христиане».
Эти вопросы и ответы у многих людей (евреев и не евреев) возникали в прошлом и не перестают возникать сегодня. В них отражено напряжение неразрешенного конфликта, существующего внутри еврейства и за его пределами. В них отражена упорная тысячелетняя борьба за сохранение своей национальной культуры и образа жизни наперекор течению истории, так и призыв к выходу из боя, к отречению от этнической индивидуальности, к переходу в христианство, к включению еврейства в общемировой исторический процесс, но не на правах суверенной нации, а в качестве отдельных индивидуумов, осколков минувшего, отказавшихся от связи со своим прошлым.
Корни конфликта кроются в различии взглядов на грядущее мира, однако главной его причиной является безоглядное предпочтение настоящего будущему, свойственное людям.
Этот экзистенциальный конфликт, являющийся частью еврейской истории, мог бы разрешиться двумя путями. Национально-пессимистическое решение состояло бы во всенародном признании многовековой битвы за национальную сохранность – исторической ошибкой, в отказе от этнического сопротивления, в принятии курса на ассимиляцию внутри других наций, в сдаче национальных позиций демографической энтропии, в постепенном, в течение нескольких поколений, безболезненном национальном исчезновении.
Борьба за этническое выживание еврейства - часть усилий по сохранению на планете всего имеющегося разнообразия живых организмов. В ХХ веке всем стало ясно, что исчезновение любого вида животных, растений и, тем более, этнических групп, ведет к обеднению мира. Ассимиляционное исчезновение еврейского этноса исключения здесь не делает.
При этом, если речь идет об отдельном человеке, то неправомерен вопрос об оценке ассимиляции как положительного или нежелательного поведения, в силу наличия суверенного права каждой личности самостоятельно выбирать свою судьбу. В исторической реальности немалое число евреев на вопросы Миши Гордона находят простые практические ответы. Усилившаяся с конца ХХ века ассимиляция стала угрожать существованию еврейства в не меньшей мере, чем мировой антисемитизм и арабские враги с их войнами, террором и высокой рождаемостью.
В остром, порой с применением насилия, внутриеврейском споре о будущем народа, вопросы стоят в иной, но не менее категорической, форме, чем они поставлены Пастернаком, большим поэтом, нравственно оправдавшим революцию большевиков, почти до конца своей жизни связавшего свое творчество со Сталиным и судьбами Советской России.
Судьба Пастернака – чуткого художника и поэта редкого таланта, во многом определилась тем фактом, что он родился и принял активное участие в эпохе взрыва русской культуры, начавшегося в 19-м и продолжавшегося до 30-х годов 20-го века.
Россия не знала великих этапов прогресса европейской культуры. В то время, когда в Европе уже в Средние Века, а затем в эпоху Ренессанса и позже, в период Просвещения 18 века творили Данте, Рабле, Шекспир, Леонардо и Рафаэль, Бах, Гендель, Вольтер, Руссо и Моцарт, Рейнольдс и Тьеполо, в России среди имен заметных мастеров искусств известен лишь Рублев с его неоригинальными византийскими иконами в 15-м столетии.
Мощный прорыв культурной энергии этой нации возник лишь в 19-м веке вместе с реформацией языка в бессмертной поэзии Пушкина, Баратынского, Лермонтова и их современников, в великой литературе Толстого, Достоевского, Тургенева и Чехова, в музыке Чайковского, Бородина, Рахманинова и Шостаковича. В ХХ веке появилась поэзия Блока, Ахматовой, Мандельштама, Есенина и Маяковского. При жизни Пастернака возник реалистический театр Станиславского и Эфроса и формалистический театр Мейерхольда и Таирова. Появилась реалистическая живопись Сурикова, Репина и Левитана, новое искусство Кандинского, Малевича и конструктивистов. Русская культура нашла отражение в философии Соловьева, Леонтьева, Шестова, Бердяева и многих других мастеров искусства и мыслителей. Могучая русская культура захватила в свои объятья поколения многих народов, населяющих царскую, а затем коммунистическую российскую империю.
Отец Пастернака – человек европейской культуры, известный художник, иллюстратор произведений Толстого, мать – концертирующая пианистка, принадлежали к меньшинству полностью ассимилированных в европейской и русской культурах евреев, живших в Москве и Петербурге. В их гостеприимном доме бывали Рахманинов и Скрябин, художники и писатели, цвет российской интеллигенции.
Ничего еврейского в доме Пастернаков не было, да и быть не могло. Оригинальной еврейской светской культуры, которая могла бы конкурировать с культурой русско-европейской, просто не существовало. Заметное в начале ХХ века воскрешение иврита в дореволюционной России с центром в Одессе привлекало внимание лишь небольшой части ассимилированных евреев.
Несмотря на появление значительных произведений на идише, представленных такими талантливыми писателями, как Шолом-Алейхем, Башевис-Зингер, Бергельсон, Маркиш, художником еврейских местечек Шагалом и рядом других писателей, поэтов и мастеров искусства, в круг интересов ассимилированного еврейства они не вошли, поскольку носили вторичный, отраженный, и, так же как и сам язык выражения, недостаточно оригинальный характер.
Два тысячелетия диаспоры разобщенных еврейских общин, живших в разных странах и на разных континентах, не позволили еврейству развить светскую компоненту своей национальной культуры. Этот сложный процесс требовал жизни народа на собственной земле со своим родным пейзажем, своей национальной бытовой атмосферой, названия вещей на своем собственном языке, а главное – непрерывное течение опыта своей собственной национальной истории.
Молодой Пастернак размышлял над выбором своего пути. Он учился музыке в Московской консерватории и шесть лет изучал композицию под руководством Скрябина. В Магдебургском университете он прослушал курс философии неокантианца Германа Коэна, который находил у него большие способности. Но Пастернак предпочел немецкой философии русскую поэзию и религию православия. Выбор, сделанный Пастернаком - стать русским поэтом, был естественным и неизбежным. В литературе он стал большим мастером и новатором, влюбленным в русскую культуру, почти до последних лет жизни преданным большевистской революции и Сталину.
Свое отношение к навязчиво беспокоящему его «еврейскому вопросу» Пастернак выразил в романе «Доктор Живаго».
Солидаризируясь с российскими лидерами от Екатерины II и Николая I до Сталина, поэт считал ассимиляцию (а в его версии – переход в христианство) единственной реальной перспективой будущего евреев. Полностью отделив себя от еврейства, исповедуя православие, Пастернак испытывал неудобство от своего еврейского происхождения, старался никогда о нем не говорить. В молодости в стихах и прозе он прославлял Большевистскую Революцию, и лишь в конце жизни понял свою ошибку, разочаровался и критиковал ее, писал прекрасные стихи о любви, о Боге, Христе, Магдалине, Гефсиманском саде. Одна из его самых сильных поэм – Рождественская Звезда – написана им о рождении Христа.
О Холокосте у Пастернака нет и строчки. У этого полностью вовлеченного в русскую жизнь еврейского христианина, равнодушие к своему народу превратилось в антипатию к нему.
Жизнь Пастернака, при всей уникальности его судьбы, является типичным примером ассимилированного европейского еврея, вовлеченного в чужую (христианскую) культуру и отринувшего принадлежность к еврейству. Культура обладает огромной силой и цепкостью в формировании психологии человека, в его восприятии реалий окружающего мира. От культуры, воспринятой в детстве, трудно уйти, заменить ее иной, даже более богатой и гуманной.
***
В конце ХХ века с распадом коммунистической империи более полутора миллиона российских евреев покинули пределы тоталитарного коммунистического государства и эмигрировали в Израиль, Америку, Германию и другие страны. Существенную часть из них составляли люди с высшим образованием и с тяжелым и незабываемым опытом советского бесправия и российского антисемитизма. Эти еврейские интеллигенты чувствовали сильную антипатию к российскому большевизму и русскому образу жизни, желали начать новую, свободную, нерусскую жизнь. Эмиграция воспринималась как освобождение от тяжелого гнета. Однако цепкие узы богатой русской культуры довлеют над их сознанием, заставляют мыслить и видеть мир глазами русских мыслителей и классиков литературы.
Встреча с новыми реалиями вызывает русские ассоциации. Они по-прежнему цитируют русскую поэзию и смеются над русско-еврейскими шутками. Несмотря на то, что изучив иностранные языки, они получили доступ ко всем элементам европейской культуры, большинство из них по-прежнему читает русскую литературу и внимательно следят за ее новинками. Привыкшие к литературным журналам, они читают не Esquire или New York Review of Books, a «Новый Мир» и «Знамя» в Интернете. Нередко в глубине души они убеждены, что русская культура превосходит другие национальные культуры.
Иная культура есть Троянский Конь в процессе ассимиляции.
***
Острые разногласия существуют не только между евреями – националистами и ассимилянтами, они не затухают и внутри всего национально мыслящего еврейства. Многие полагают, что наиболее удовлетворительным состоянием народа является дружественное и культурно взаимосвязанное параллельное существование большой процветающей диаспоры и небольшого и не слишком заметного еврейского государства, где можно провести отпуск и повидаться со старыми друзьями.
Есть и другие, отрицательно относящиеся к еврейскому национальному государству. Они не верят в будущее этой страны, окруженной непримиримыми врагами и вынужденной постоянно вести войны с набирающим силу противником, ни одну из которых нельзя проиграть.
Несмотря на жестокие уроки истории, они видят единственную возможность удовлетворительной национальной жизни лишь в диаспоре, под защитой либеральных законов западной демократии. Нередко они активно присоединяются к критике Израиля, поскольку его существование неизбежно осложняет положение еврейских общин Америки и Европы, привлекая к ним внимание местных антисемитов.
Острее, чем в общинах диаспоры, разногласия относительно выбора будущего еврейства и путей к его достижению, существуют в самом еврейском государстве с момента его возникновения. В нем они принимают форму непримиримой политической борьбы, а порой и насилия со стороны как диссидентов, так и государственной власти.
Конфликт всегда обостряется в моменты усиления никогда не прекращающейся международной критики государственной политики Израиля и оборонительных действий израильской армии, защищающей жизни гражданского населения страны от агрессивных актов арабских соседей.
***
Значительная часть палестинцев и большинство арабских и мусульманских стран отказались признать право еврейского государства на существование, открыто объявив своей целью его уничтожение. Около половины стран-членов ООН не признает Израиль de jure. Израиль – единственное государство в мире, чье право на существование оспаривается.
Неколебимо веря в жизнь после смерти и отвергая европейский взгляд на ценность земной жизни, мусульмане провоцируют вооруженные конфликты, используя фанатичных смертников – джихадистов, людей-бомб, для террористических актов против мирного населения.
В войнах с арабами Израиль находится в неравном с противниками положении. Арабы могут бессчетно возобновлять проигранные ими войны, в то время как в случае поражения Израиля это государство будет уничтожено.
Арабские лидеры вовлекают в военные действия гражданское население, провоцируя ответные действия Армии Обороны на смертоносные, но плохо нацеленные ракетные атаки, ведущиеся из самых густонаселенных точек арабских анклавов. Ответные действия израильской армии, воюющей современными методами, против боевиков-партизан, использующих мирных жителей в качестве живого прикрытия, неизбежно вызывают среди них большие жертвы.
Возникновение еврейского государства сопровождалось несогласием арабских соседей и военной агрессией. Значительная часть мирового общественного мнения приветствовала успешные оборонительные действия нового государства против арабской агрессии. Однако постоянное поражение арабских армий и жертвы среди мирного арабского населения вызвали изменение общественного мнения об израильско-палестинском конфликте, и привели к критическому отношению к мерам самозащиты еврейского государства, к протесту против его политики расселения своего растущего населения на пустующих, неприспособленных для обитания участках земли между еврейскими и палестинскими анклавами.
Под влиянием традиционных ненавистников еврейства у большой части мирового сообщества утвердился взгляд на Израиль, как на государство, не придерживающееся современных правил политкорректности.
По установившейся традиции международные СМИ односторонне информируют публику об операциях Армии Обороны Израиля. Телевизионная информация и сообщения корреспондентов нередко вызывают взрывы международного негодования, бурные протесты, обвинения израильской армии в «непропорциональных» ответных действиях. Израиль становится мишенью мировой критики и предметом международного обсуждения, в ходе которого нередко под знак вопроса ставится само право на существование и смысл национального государства евреев.
В такие моменты еврейство диаспоры испытывает неудобство из-за усиленного внимания антисемитов. В попытках отгородиться от реальности израильской жизни и испытывая необходимость продемонстрировать свое согласие с превалирующей в странах пребывания политкорректностью, некоторые еврейские граждане подают громкие антиизраильские реплики. Обычно их смысл сводится к утверждению, что «израильтянам следует действовать иными методами», но сущность этой альтернативы не раскрывается, поскольку ее просто не существует.
Мировое общественное мнение требует от Израиля политкорректных действий в ответ на попытки уничтожить еврейское государство.
Израиль критикуется с позиции политкорректности, которая, по словам писательницы Дорис Лессинг, «есть естественное продолжение партийной линии. То, что мы постоянно видим, есть взгляд самозваной группы "бдительных", как они себя называют, заставляющих всех других согласится с их взглядами. Это есть прямое наследие коммунизма, хотя они этого и не замечают».
Политкорректность есть идеалистическое наследие Европейского Просвещения 18-го века, которое, по словам известного журналиста, «в наши дни одиноко бредет по изрытым минами дорогам истории». Как показывают факты, мир еще не созрел для приложения политкорректности к международным отношениям.
Методы отношений между государствами, о которых говорил Фридрих Ницше в 1888 г. в книге «Воля к власти», в наши дни больших изменений не претерпели. О современном ему альтруизме, лежащем в основе политкорректности, он писал: «Весь известный альтруизм проявляется, как благоразумие частного лица. Общества отнюдь не альтруистичны по отношению друг к другу. Заповедь любви к ближнему никогда не распространялась на соседей. Отношения с ними все еще управляются словами Ману[1]: «Мы должны рассматривать все страны, имеющие с нами общую границу и их союзников как наших врагов. На этом же основании мы должны рассматривать их соседей как наших потенциальных друзей»
Как писал Ницше, «Право достигается путем договоров. Но самозащита не основывается на договорах. Люди могут объявить своим правом завоевания, свой аппетит властвовать посредством оружия или торговли и колонизации. Общество, которое отказывается от завоеваний – находится в упадке. Оно готово к демократии и власти лавочников. В большинстве случаев можно быть уверенным, что обещание мира есть просто наркотик»[2].
Критическая оценка Ницше современного ему геополитического статуса мира во многом есть и прямая иллюстрация настоящей картины международных отношений.
Воля к власти и власть силы не ушли в прошлое, а политкорректность часто используются сильными против слабых и виновными против правых. В качестве обвинительного аргумента она широко используется для критики сильными своих слабых противников.
Под предлогом восстановления справедливости в Зимбабве уничтожаются и изгоняются малочисленные белые фермеры, а их владения отдаются черным гражданам. В результате население этой богатой природными ресурсами страны голодает. Под флагом политкорректного невмешательства великие державы и члены ООН не проявляют интереса к этим событиям.
Изгнанные из Судана в пустыню 3 миллиона черных африканцев исключены из мировой политкорректности под флагом невмешательства во внутренние дела суверенных государств.
Критика Израиля его врагами базируется на обвинениях в неполиткорректном отношении к палестинским соседям, поставившим задачу уничтожить еврейское государство.
Жертвы среди мирного населения, возникающие в результате арабской агрессии – ужасная и неизбежная реальность войны между современными армиями развитых стран и отсталыми, но смертоносными и абсолютно непримиримыми мусульманскими джихадистами, бросившими вызов христианской цивилизации.
***
Соприкосновение народов различных культур всегда является значимым историческим событием. Контакт культур, включающих всю сумму знания ее носителей, их религию, образ жизни, язык, шкалу ценностей, эмоциональные реакции и национальные цели, неизбежно вызывает соревнование в среде их носителей. Это соревнование часто приводит к заимствованию отдельных черт чужих культур участниками контакта, а нередко и полный переход индивидуумов или целых групп в иную культуру и религию. В зависимости от исторических обстоятельств такой переход происходит в результате добровольного выбора или вынуждается социально-политическими условиями, а часто и прямым насилием со стороны более многочисленных, сильных и агрессивных участников культурного контакта, стремящихся ассимилировать более слабую сторону и исключить их потенциальную враждебность в критических обстоятельствах.
Несмотря на свой сильно выраженный этноцентризм, евреи обладают высокой когнитивной, мотивационной и поведенческой способностью к адаптации иных культурных контекстов.
Ассимиляция – не новый феномен еврейской истории. Уход от еврейства в иные культуры и религии происходили на самых ранних стадиях зарождения нации. Тора повествует об ассимиляции Иосифа, сына патриарха Яакова, в Египте. На службе у фараона Иосиф женился на египтянке Аснат, дочери жреца Потифара и получил египетское имя Цафнат Панеах[3]. Ассимилировались среди египтян и потомки остальных одиннадцати сыновей Яакова, прибывших со своими семьями в Египет вслед за Иосифом и проживших 430 лет в стране фараонов.
***
Наверно, самая большая потеря еврейского населения, причиненная ассимиляцией, произошла в эпоху существования двух, нередко враждующих между собой, еврейских царств – Израиля и Иудеи. В 722 году до н. э. северное Израильское царство со столицей Самария, в котором жили потомки 10 из 12 сыновей патриарха Яакова, было завоевано Ассирийским царем Салманасаром V. Его брат царь Саргон II депортировал все население израильского царства в Хорасан (в наши дни область Туркменистана, Узбекистана, Таджикистана, Западного Ирана и восточного Афганистана).
Согласно Библии, лишь потомки Йеѓуды и Биньямина из южного Иудейского царства стали прародителями нынешнего еврейства.
Современные исследователи рассматривают исчезновение этой превалирующей в 8-м веке до н. э. части еврейства, как результат его смешения с народами Азии. Первые гипотезы о потерянных 10-ти коленах возникли в 17-м веке у еврейских и христианских исследователей. Различные предположения продолжают возникать и в наши дни. Активно рассматривается гипотеза о том, что пуштунское племя Африди в Афганистане и индийское племя Шинлунг на границе Индии с Бангладеш являются потомками евреев из 10-ти колен Израиля, исчезнувших за мифической рекой Самбатион.
Существуют гипотезы относительно ассимиляции депортированных евреев Израильского Царства индейскими племенами на Американском континенте, в Африке, в Японии и других районах планеты. В наши дни среди различных народов Азии, названных исследователями вероятными кандидатами на происхождение от 10-ти потерянных «колен израилевых», появились немало людей, желающих формально перейти в иудаизм и переехать в Израиль.
Существенная ассимиляция евреев произошла в персидской империи под властью либерального царя Кира, завоевавшего Вавилон и освободившего еврейских пленников. Кир предоставил евреям выбор между возвращением на родину и жизнью в империи персов. Часть бывших пленников предпочли остаться в завоеванном персами Вавилоне, не возвращаться в Иудею и восстанавливать разрушенный Храм.
В эллинистической империи Александра Великого и в сменившей ее Римской Империи, в которые на правах провинции входила Иудея, появились еврейские лидеры, призывающие к освоению богатой эллинской культуры, оставаясь при этом верными иудаизму.
В результате контакта культуры греков и евреев в Римской империи возникло движение иудаистского прозелитизма, затронувшее немалое число римских граждан. В то же время и некоторое число евреев, перешедших на службу Рима, отошло от национального образа жизни, оставило религию, приобрело римские имена, смешалось с другими нациями империи.
Синтез этих двух величайших культур породил христианство, ставшее религией большинства людей на Земле.
С возникновением христианской секты иудаизма и быстрым ростом ее численности, состязание римской культуры с культурой христианских прозелитов приобрело политическую форму беспощадного преследования христиан со стороны римской администрации.
Однако культура и религия христианства, основанная на монотеистических идеях иудаизма, оказались мощнее эллинской культуры и религии римлян, да и самого римского государства, лишив его прежней энергии, способствуя падению Великой Римской империи. Греческий политеизм и его римская версия сменились христианским монотеизмом, доминирующим над культурой европейцев. Из жертвы христианство превратилось в победителя.
Противоречие в идеологиях христианства и ортодоксального иудаизма, возникшее в I веке, в момент зарождения новой секты, в течение последующих 19-ти веков приобрело форму самого жестокого давления и преследования еврейства, истребления его непокорных носителей и попыток ассимилировать иудаизм внутри его христианской версии.
Процесс взаимодействия культуры евреев с эллинизмом на ранней его стадии воплотился в работах и просветительской деятельности Филона Александрийского, еврейского мыслителя, писателя и лидера одной из крупнейших еврейских анклавов за пределами Иудеи – еврейской общины Египта. Владея греческим языком, Филон отдал дань высоким достижениям великих постсократовских философов Греции. В I веке Филон стал одним из первых еврейских лидеров, призвавших евреев овладеть эллинской культурой, воспользоваться плодами ее цивилизации, не изменяя при этом национальному образу жизни. Сам Филон сочетал глубокий интерес к греческой философии и уважение к ее достижениям с преданностью Торе, в которой он видел высший источник постижения мира и руководство к жизни. В эллинской философии он видел идеи, заимствованные из Торы.
Культуры – активные и агрессивные антропологические феномены. Их сближение вызывает неизбежное взаимодействие, борьбу, взаимное переосмысление шкалы ценностей. По своей сути всякая, даже примитивная, культура содержит элемент самодостаточности и превосходства. Для многих евреев образ мысли, предлагаемый Филоном, оказался не под силу, поскольку дуализм в мироощущении человека всегда противоречив и труден. Эллинская свобода во взаимоотношениях со своими богами, культ тела, пристрастие к спорту, любовь к изобразительному искусству, концентрирующемся на образе человека, к празднествам и пирам, плохо сочетались со строгостью повседневной еврейской жизни, ее постоянной и глубокой религиозностью, сложностью исполнения 613 правил, из которых 365 являются запретами.
Человеческое сознание требует однозначности и определенности. Большинство евреев отвергло эллинизм, но для некоторых выбор римского образа жизни и ассимиляции среди римских граждан казались раскрепощением. Известную роль в таком выборе играло и практическое преимущество принадлежности к привилегированной национальной группе. Среди таких полностью ассимилированных евреев оказались и члены семьи Филона. В армии императора Тита, осадившей Иерусалим, были офицеры еврейского происхождения, родственники Филона.
Кроме практических преимуществ ассимиляции среди доминирующей нации и естественного интереса евреев к великой эллинистической культуре, немалую роль в переходе к римскому образу жизни сыграла критика еврейства со стороны значимых греческих, а позже и римских философов, историков и писателей (Страбона, Филостраписа, Сенеки, Тацита, Цицерона и др.). Их отрицательное отношение к еврейской культуре, религии и обычаям, обвинения евреев в мизантропии, варварстве, предрассудках, безвкусии, наклонности к бунтам, нежелании делить свою еду с другими, в возбуждении ненависти со стороны других народов, порождало у некоторых членов еврейских общин чувство собственной неполноценности, ненормальности.
Возникло чувство еврейской самоненависти.
Всемирно известный историк Иосиф Флавий, принадлежавший первоначально к еврейской секте фарисеев, с уважением относился к Филону и во многом придерживался близких Филону взглядов на эллинскую культуру. Во время Иудейской войны Иосиф командовал зелотами Галилеи. После поражения евреев он не покончил самоубийством вместе со своими бойцами и перешел на сторону Рима. Став советником императора, он женился на эллинизированной египтянке, получил римское имя Эпафродитус. Свои исторические книги Флавий писал на греческом языке – литературном языке Рима тех веков.
***
В последовавшей за Иудейскими войнами двухтысячелетней диаспоре некоторые небольшие еврейские общины полностью исчезли в результате ассимиляции. Так возникшая в IX веке в китайской провинции Хенан Кайфенгская община, в XIX веке прекратила свое существование.
Однако ассимиляционные процессы, происходившие в древности и в античный период истории, существенно не деформировали духовную и этническую основы еврейства. Преградой против ассимиляции служил иудаизм с его мощной метафизической системой идей, превосходящий по своей убедительности не только греческую философию и эллинский религиозный политеизм, но другие поли- и монотеистические религии Востока. Иудаистские метафизические концепции ближе других национальных идеологий и религий совпадали с уровнем развития сознания людей, их представлениями о мире, человеке, о его отношениях с Создателем вселенной и друг с другом.
***
На протяжении последних 35-ти столетий три последовательные революции мышления сформировали современное понимание мира: возникновение еврейского монотеизма пророка Моисея в XIV в. до н. э., развитие греческой постсократовской философии Платона и Аристотеля в V в. до н. э и наступление эры Европейского Просвещения в 18-м веке. Синтез первых двух революций создал христианскую цивилизацию европейцев.
Как реакция на средневековый аскетизм, религиозный фанатизм, мистицизм и предрассудки возникло возрождение интереса к культуре и классической философии античной Греции и Рима, получившее название Ренессанса.
Затронув христианскую церковь, Ренессанс привнес в нее материализм и коррупцию духовенства от Папы до сельского священника, утрату искренности веры.
Реформация с ее мятежом против папизма отделила от христианской церкви протестантство и создала культуру, в которой не священник, а каждый человек самостоятельно интерпретировал для себя священные тексты. Изобретение книгопечатания способствовало распространению Библии и светских книг, знакомству публики с научными открытиями Коперника, Галилея, Кеплера и Ньютона. Появились новые методы познания мира, возникла уверенность в силе рационального исследования. Настал Век Разума, Рационализма, Просвещения.
Европейское Просвещение 18-го века явилось продуктом синтеза Ренессанса и Реформации. Коллективная работа плеяды великих европейских мыслителей этой эпохи оказала наиболее сильное и непосредственное влияние на жизнь современного человечества.
Идеи Просвещения впитали гуманизм Ренессанса, утвердили уверенность в способности разума победить невежество, предрассудки и тиранию. Существенными компонентами Европейского Просвещения стали вера в Знание, как альтернативу религии и, основанная на десяти библейских Заповедях морали, идея политического и социального либерализма, реализовавшиеся в уважении прав человека. Связующим звеном между ними явилась замена в сознании людей центральности положения Бога на центральность человека. Хотя вера в божественное происхождение мира и его управление не исчезли, ослабела религиозность, необходимость в постоянной виртуальной связи человека с Создателем.
Либерализм европейских просветителей не дал немедленных гуманистических результатов в социальной сфере. Великая Французская революция с ее гильотиной, массовым убийством крестьян Вандеи мало отличалась по форме от кровавых бунтов прошлого.
Обе идеологические компоненты европейского Просвещения оказали решающее влияния на усиление культурной и национальной ассимиляции еврейской диаспоры среди христианских народов.
Катализатором ассимиляции европейских евреев послужили появившиеся в конце 19-го века результаты исследований некоторых престижных европейских психиатров, утверждавших, что евреи страдают психической неполноценностью. Французский психиатр Жан Мари Шарко (1825-1893) утверждал, что «нервные болезни всех типов у евреев встречаются неизмеримо чаще, чем у других групп населения». Одной из причин психической слабости евреев он считал инбридинг, связанный с относительной малочисленностью членов общин и их изолированностью. Кроме того, Шарко находил, что евреям свойственны и некоторые соматические дефекты. Диабет он объявил еврейской болезнью.
Австро-германский психиатр и сексолог барон Рихард Крафтт Эбинг (1840-1902) находил у евреев особую предрасположенность к неврозам, повышенную сексуальность и склонность к эксцессам, подрывающим мораль общества. Причину еврейской психической ненормальности он видел в существовании общин диаспоры «в условиях мистики современных метрополисов».
Эти авторитетные медицинские заключения были подхвачены антисемитами и пополнили лист стандартной критики еврейства. Проникнув и в еврейскую среду, они вызвали у некоторых, не уверенных в себе членов общины усиленное чувство собственной неполноценности, острое стремление оставить еврейскую среду, а в отдельных случаях пароксизм самоненависти.
Логика либеральных идей Французской Революции, стимулированных Просвещением, привела к признанию равноправия евреев в странах Европы и Нового Света. Появились европейские монархи и влиятельные политические деятели, способствовавшие еврейскому равноправию.
Идеологические и политические сдвиги в сторону либерализма, затронувшие общины европейского еврейства, широко открыли ворота для его культурной, а затем и национальной ассимиляции, как бы логически завершавшие процесс обретения равных прав. Ворота в ассимиляцию были открыты, но к ее достижению лежала трудная дорога, полная препятствий.
Длительное обособленное существование евреев в диаспоре, вне национальной государственной структуры, неизбежно привело к их отставанию в мировом культурном развитии. Для функционирования евреев, как равноправных граждан европейских государств, возникла острая необходимость преодолеть культурный разрыв. Началось движение Ѓаскалы – еврейской версии Европейского Просвещения.
Сближение с европейскими народами, активное участие евреев в социальном и политическом аспектах жизни стран пребывания, адаптации ими европейской культуры, изменили облик еврейских общин. Инерция, накопленная в борьбе за равноправие, привела некоторых евреев к ассимиляции, как естественному финалу.
Просветительская деятельность и идеи пионера Ѓаскалы, жившего в 18-м веке в Берлине философа Мозеса Мендельсона, во многом походили на деятельность и идеи Филона, жившего в I веке. Мендельсон был противником идиша, призывал членов еврейских общин изучить в совершенстве языки народа стран проживания, их культуру и элементы современной цивилизации, оставаясь верными ивриту, иудаизму и еврейскому образу жизни, по его убеждению, безусловно превосходящими культуру европейцев. Пионеры Ѓаскалы столкнулись с теми же, часто непреодолимыми, трудностями идеологического дуализма, с какими столкнулся в 1-м веке Филон.
Оставаясь ортодоксальным евреем, Мендельсон участвовал в философском дискурсе своего времени, дружил с Иммануилом Кантом, Лессингом и в то же время руководил кругом еврейских учеников. Однако дети Мендельсона от еврейства ушли. Двое из его трех сыновей перешли в лютеранство, две дочери в католичество, его внук Феликс Мендельсон-Бартольди стал классиком немецкой музыки.
Для того чтобы еврею, жившему в Европе XIX века и ставшему культурным европейцем, предпочесть при этом еврейскую культуру и религию, требовалась неколебимая религиозность в сочетании с высоким уровнем интеллектуального развития. В условиях острой конкуренции культур, лишь способность к их рациональному сопоставлению и нахождению преимущества еврейской культуры, позволяло сочетать иудаизм с европейским образом жизни. Люди, способные на это, составляли незначительное меньшинство.
Бóльшая часть европейского еврейства активно включилась в Ѓаскалу, перешла в Реформистский и Консервативный иудаизм. Лишь ортодоксальные евреи, полностью отказавшиеся от участия в ней, избежали всех форм ассимиляции. Новые направления иудаизма заимствовали некоторые христианские ритуальные формы. Претерпели изменения и некоторые доктрины. В Реформистском иудаизме исключена концепция Мессии (Машиаха), занимающая центральное место в ортодоксальной форме религии, нет молитв о возвращении в Иерусалим. В Консервативной версии пришествие Машиаха ставится под знак вопроса и каждому верующему предлагается решать этот вопрос самостоятельно. Реформистский и Консервативный иудаизм сыграли роль компромисса в выборе между ассимиляцией с полным отказом от еврейства и принадлежностью к еврейской национальной культуре.
Тем не менее, в конце XIX века волна ассимиляции захлестнула европейское еврейство. Появились евреи, адаптировавшие языки и культуры европейских стран и занявшие почетные места среди широко читаемых авторов, пишущих на немецком, английском, французском, русском и других европейских языках. Еврейские имена появились среди ведущих европейских и американских художников, ученых, политиков. Один из основателей Нового романа, пражанин Франц Кафка писал по-немецки. На немецком языке писали венцы Стефан Цвейг и Хуго фон Гофмансталь, журналист и драматург Теодор Герцль. Романист лондонец Израиль Зангвиль писал по-английски. Писатели и журналисты одесситы Владимир Жаботинский и Исаак Бабель писали по-русски. Берлинский художник Макс Либерман основал школу немецкого импрессионизма. Амедео Модильяни из Ливорно создал в Париже прекубистское направление в модернистской живописи. Исаак Левитан стал одним из лучших мастеров русского пейзажа. Вальтер Ратенау стал германским министром иностранных дел. Одессит Лев Троцкий стал вождем Мировой Революции Пролетариата.
По данным историка Генриха Греца, в середине XIX века в Берлинской, Бреславской и Кёнигсбергской общинах около половины еврейского населения перешло в местные христианские конфессии.
Среди европейских евреев – христиан в первом поколении появилось немало выдающихся мастеров искусства, ученых, мыслителей и политических деятелей. Достаточно назвать Бенджамина Дизраэли, Фрица Габера, Густава Малера, Анри Бергсона, Генриха Гейне, Карла Маркса, Фердинанда Лассаля, Альберта Майкельсона, Карла Поппера. Людвиг Витгенштейн был христианином во втором поколении.
Имели место случаи, когда перешедшие в христианство евреи возвращались к вере отцов. Композитор Арнольд Шёнберг (1874-1951) перешел в протестантизм в 1898 г. и вернулся к иудаизму в 1933 г.
Следующим этапом ассимиляции стали смешанные браки. Примерами людей, у которых лишь один из родителей был евреем, могут служить известные физики Генрих Герц, Нильс Бор, Вольфганг Паули, Ганс Бете.
***
Модернизация иудаизма и адаптация элементов европейской культуры были не единственными факторами, сдерживающими интенсивность процесса ассимиляции евреев в странах Европы и Америки. В XIX веке недоброжелательные чувства многих немцев, французов и других европейцев, обеспокоенных конкуренцией своих еврейских сограждан, нарастающий антисемитизм, вызванный заметностью еврейского присутствия среди творческой интеллигенции, в бизнесе, политике, науке стал препятствием для ассимиляции.
Рихард Вагнер в своем эссе «Еврейство в Музыке» заметил, что «при всех наших устных и письменных выступлениях в пользу еврейского равноправия мы всегда чувствовали инстинктивное отвращение при всяком прямом контакте с ними».
Макс Симон Нордау (1849-1923), венгерский врач и писатель, основавший вместе с Герцлем Всемирную Сионистскую организацию, на ее 1-м конгрессе в Базеле в 1897 г. сказал: «Эмансипация евреев была автоматическим приложением рационалистического метода. Философия Руссо и энциклопедистов привела к декларации прав человека. Из этой декларации строгая логика людей Французской революции привела к еврейскому равноправию. Не решение людей по воле своих сердец протянуть евреям братскую руку, но дух времени, принесший некоторые культурные идеи, потребовал, чтобы еврейское равноправие также фигурировало в книге правил жизни».
На царей и правящую российскую элиту Европейское Просвещение с его либеральными реформами оказало минимальное влияние, практически не затронуло положения многомиллионной еврейской общины Российской Империи. Антисемитизм и ассимиляция – государственная политика Царской России, не изменилась в ней и в послереволюционные годы.
[1] Индуистский прародитель человечества, мудрец и пророк, описанный в Махабхарате.
[2] Friedrich Nietzsche, The Will to Power, Vintage books edition,1968, New York
[3] Бытие (Берешит) 41:45.