Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

О праздниках, не всегда веселых,
памятных событиях, датах и именах

Re: Люди и судьбы

Сообщение Сан Саныч 18 апр 2010, 22:54

Lilah писал(а):Не могу я порадоваться талантам Троцкого. :grust:
Обрати внимание на заголовок: согласно известной и весьма правдоподобной легенде, делегация от московской еврейской общины просила Троцкого, который когда-то был Бронштейном, о возвращении киевской еврейской общине конфискованного у нее большевиками здания синагоги и, разумеется, получила отказ. Глава делегации раввин Мазе спросил Троцкого, кем же он сам себя считает: евреем или русским? Троцкий ответил: «Вы ошибаетесь. Ни тем, ни другим. Я социал-демократ. Этого достаточно». Раввин же сказал: «Революцию делают Троцкие, а расплачиваются за нее Бронштейны».
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Люди и судьбы

Сообщение Lilah 18 апр 2010, 23:09

Ну там таланты его перечислены.
Был бы Троцкий верующим евреем, не был бы таким.... соцдемократом!
Не ищи логики там, где другая цель (собственный афоризм)
Аватара пользователя
Lilah

 
Сообщений: 14313
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 01:12
Откуда: Израиль, Хайфа
Пол: Женский
День рождения: 18

Re: Люди и судьбы

Сообщение Myxomop 18 апр 2010, 23:32

Голда Меир - соцдемка.
Давид Бен Гурион тоже.

А Троцкий - большевик !
Я предпочитаю вредную истину полезной ошибке, истина сама исцеляет зло, которое причинила. (И. В. Гёте.)
Аватара пользователя
Myxomop
Собеседник
 
Сообщений: 1537
Зарегистрирован: 03 янв 2010, 12:31
Откуда: Haifa, Israel
Пол: Мужской

Re: Люди и судьбы

Сообщение Lilah 19 апр 2010, 01:04

Myxomop писал(а):А Троцкий - большевик !
В статье написано, что он себя называл соцдемом.
Не ищи логики там, где другая цель (собственный афоризм)
Аватара пользователя
Lilah

 
Сообщений: 14313
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 01:12
Откуда: Израиль, Хайфа
Пол: Женский
День рождения: 18

Re: Люди и судьбы

Сообщение Сан Саныч 19 апр 2010, 07:00

Myxomop писал(а):Голда Меир - соцдемка.
Давид Бен Гурион тоже.

А Троцкий - большевик !
Известен случай, когда Бен Гурион и Моше Даян ехали из Хайфы в Тель Авив и всю дорогу спорили о том, кто самый великий деятель в мировой истории.
Бен Гурион утверждал, что Ленин.
Моше Даян настаивал, что Троцкий.
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Люди и судьбы

Сообщение Myxomop 19 апр 2010, 14:56

Ага. Я помню.
Вообще конечно соцдемы это смягчённый закамуфлированный сорт коммуняк.
Я предпочитаю вредную истину полезной ошибке, истина сама исцеляет зло, которое причинила. (И. В. Гёте.)
Аватара пользователя
Myxomop
Собеседник
 
Сообщений: 1537
Зарегистрирован: 03 янв 2010, 12:31
Откуда: Haifa, Israel
Пол: Мужской

Re: Люди и судьбы

Сообщение Львович 20 апр 2010, 03:08

Сан Саныч писал(а):Известен случай, когда Бен Гурион и Моше Даян ехали из Хайфы в Тель Авив и всю дорогу спорили о том, кто самый великий деятель в мировой истории.
Бен Гурион утверждал, что Ленин.
Моше Даян настаивал, что Троцкий.

Аз охн унд вэй.
Краткость-с.т.
Аватара пользователя
Львович
Собеседник
 
Сообщений: 477
Зарегистрирован: 20 дек 2009, 08:29
Откуда: Израиль

Re: Люди и судьбы

Сообщение Сан Саныч 20 апр 2010, 10:13

Львович писал(а):Аз охн унд вэй.
Вполне с тобой согласен; но, с другой стороны, может быть, только именно социалисты, коммунисты могли справиться с теми трудностями, что были тогда, капиталисты не смогли бы создать государство.
Это не отменяет, конечно, того, что теперь пора с этими методами кончать.
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Люди и судьбы

Сообщение Lilah 20 апр 2010, 10:25

Ну вот были же киббуцы, которые выполнили свою, совершенно уникальную необходимую роль и отмирают потихоньку. Мирным путем.
Не ищи логики там, где другая цель (собственный афоризм)
Аватара пользователя
Lilah

 
Сообщений: 14313
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 01:12
Откуда: Израиль, Хайфа
Пол: Женский
День рождения: 18

Re: Люди и судьбы

Сообщение Сан Саныч 20 апр 2010, 23:50

Высокий и гениальный красавец Эйнштейн

Изображение

14 марта 1955 года физик Альберт Эйнштейн взял отпуск за свой счет в Принстонском университете (США), где он работал, для того, чтобы отпраздновать 76-й день рождения.

Через месяц, 18 апреля, врачи зафиксировали смерть великого ученого в университетской больнице Принстона. Эйнштейн лег в больницу за несколько дней до кончины. У него были проблемы с желчным пузырем. Врачи предложили ему сделать операцию. Эйнштейн колебался с принятием решения на протяжении 24 часов. Эта нерешительность стоила ему жизни. Как сообщили в больнице, после полуночи 18 апреля Эйнштейн потерял сознание, начал бормотать по-немецки непонятные слова и в 1 час 15 минут он, тяжело вздохнув два раза, по свидетельству медсестры, умер.

Эйнштейн родился в немецком городе Ульм в бедной семье. Согласно некоей перманентной вековой легенде, в школе он не выделялся способностями и успехами в науках. Это, конечно же, миф, так как уже к 14 годам он освоил дифференциальное исчисление. Его успехи в математике и естественных науках были великолепными. Хотя известно, что его учителям он не казался вундеркиндом. Обычный подросток. Учителя у него за все годы обучения были очень хорошие, сам Эйнштейн об этом много раз писал и говорил. Через много лет, будучи Нобелевским лауреатом, Эйнштейн оставил Германию из-за усилившегося антисемитизма и невозможности жизни в этой стране еврею. Труды Эйнштейна один почтенный немецкий академик назвал «большой еврейской ложью и выдумкой, которые вредны и не нужны Германии». Эти слова вызвали оживление и радость в академических кругах страны. Не все радовались этому, но большинство одобряло и поддерживало. Все это было еще до нацистов.

Нобелевскую премию Эйнштейн получил в 1921 году за одну из своих гениальных работ в теоретической физике.

Последняя работа, над которой трудился Эйнштейн, обожавший новый Израиль, была речь в честь 7-й годовщины независимости еврейского государства.

26 апреля Эйнштейн должен был выступить с речью перед зрителями трех ведущих телекомпаний США.

Он работал над этой речью и в больнице, оттачивая, уточняя, округляя формулировки и определения.

После смерти ученого с написанной им речью 26 апреля 1955 года должен был выступить министр иностранных дел Израиля Аба Эвен, но часть исписанных Эйнштейном листов пропала – по всей видимости, украдена охотниками за автографами и реликвиями.

Эйнштейн был очень веселый, добрый и отзывчивый человек. У него были и недостатки, он был достаточно наивен, часто заблуждался. Мог себе позволить эти качества.

Известно, что Эйнштейн получал сотни писем от почитателей, студентов, школьников, ученых и рядовых поклонников ежедневно. На все эти письма Эйнштейн отвечал, не оставляя без ответа ни одно послание. Все без исключения адресаты получили от него добрые и дружеские слова поддержки. Все.

В 1952 году после смерти первого президента Израиля Хаима Вейцмана премьер-министр Давид бен Гурион предложил этот пост Альберту Эйнштейну. Тот был очень польщен и счастлив, получив это письмо из Иерусалима на бланке канцелярии премьера, но все-таки вежливо отказался, оговорив отказ удаленностью от практической жизни, неумением вести дела и общей рассеянностью.

В 1939 году Эйнштейн подписал коллективное письмо президенту Рузвельту, в котором ученые настаивали на создании нового самого мощного, неизвестного прежде, оружия. Причина написания письма состояла в том, что в нацистской Германии ученые и инженеры начали работы в этой области. Эйнштейн и его коллеги справедливо опасались того, что немцы опередят всех в мире в разработках атомных проектов и тогда с ними невозможно будет справиться.

Официально «Манхэттенский проект» начал свою деятельность по решению президента Рузвельта, когда уже началась Вторая мировая война. Американцы сумели сделать к 1945 году три атомные бомбы. Первая была испытана в Неваде, две другие, по приказу американского президента Гарри Трумэна, были сброшены на японские города Хиросима и Нагасаки. Невиданные жертвы среди мирного населения во время этих взрывов заставили Японию признать свое поражение в войне.

ФБР не считал Эйнштейна благонадежным из-за взглядов ученого, которые можно было обозначить как близкие к лево-социалистическим. Кличка у Эйнштейна была «коммунист». Эдгар Гувер, многолетний директор Федерального бюро расследований, сообщил, что «Дело Эйнштейна» насчитывает 1437 страниц, которые до сегодняшнего дня не стали достоянием общественности. Все-таки с советскими агентами он не контактировал, не передавал им чертежи и схемы. Кажется, брезговал.

Эйнштейн был категорическим противником спорта и физических упражнений в принципе. Как парадокс, можно рассказать, что один из его коллег, придя однажды к нему в гости, увидел ученого, который переодевался, голый по пояс. Возраст Эйнштейна был тогда где-то в районе 60. Это был поджарый человек с сильно развитой мускулатурой, мощными руками, с правильными чертами лица, красивый и аккуратно причесанный. Тот самый образ, который годами создавался (и создается) вокруг Эйнштейна, как типичного рассеянного профессора, с растрепанными волосами и не застегнутой одеждой, известного по стандартной литературе, ошибочен и неверен.

Он очень нравился женщинам. Некоторые из них настойчиво преследовали его, совершенно потеряв голову от блистательного, доброго и веселого мужчины. Он был замечен в связях с разными женщинами, которые его, как было сказано выше, обожали. Рост Альберта Эйнштейна был 168 см. В жизни он казался много выше, чем был на самом деле.

Так оно и было.

Отсюда
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Люди и судьбы

Сообщение Lilah 21 апр 2010, 00:17

Как интересно. Похоже на школьное сочинение.
Не ищи логики там, где другая цель (собственный афоризм)
Аватара пользователя
Lilah

 
Сообщений: 14313
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 01:12
Откуда: Израиль, Хайфа
Пол: Женский
День рождения: 18

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 22 апр 2010, 09:12

НОША БОЛИ И НОША РАДОСТИ

Личности пророков возвышаются в нашей истории подобно мощным скалам. Их предсказания сопровождают нас на каждом витке нашего движения в пространстве и времени: предупреждают о грозящей опасности, требовательно и настойчиво напоминают о необычности нашего пути в мире, обещают собирание рассеянных на земле Эрец Исраэль. И если даже голос их опускался до шёпота, он был слышен, подобно раскатам далёкого грома.

Их дар жёг им уста, повергал в глубокие бездны печали, когда перед их мысленным взором проявлялись видения пожаров и гибели людей. Их жизненный путь был труден и требовал высшего духовного напряжения. Они противостояли окружающему миру: злу, бесчестию, бездуховности. И потому были одиноки. «Не пророчествуй именем Господа, дабы не умереть тебе от рук наших» - предупреждает народ Иеремию.

Изображение
Поэт Ури-Цви Гринберг

Израильский поэт, лауреат Государственной премии Израиля и многих других престижных премий, Ури-Цви Гринберг, сказал о себе в стихотворении «Истина - одна, и нету двух»:

Я принадлежу к расе провидцев,
Чья кровь не расстаётся с гневом,
Даже, расставшись с телом.

Наставники ваши учили: страну покупают за деньги,
Приобретают участок и втыкают лопату в землю.
А я говорю: страну не скупают за деньги,
А той же лопатой роют могилы для трупов.
А я говорю: страну покоряют кровью.
И только та земля, что кровью взята,
Священной будет для народа.

Он пришел в этот мир, в этот век, в эти границы из другого времени.
Он один из тех, кто предпочёл гибель в Масаде жизни в рабстве.

Наставники ваши учили: у всех народов истина одна –
Кровь за кровь, и эта истина – не наша.
А я говорю: истина – одна, и нету двух,
Как солнце - одно и как нету двух Иерусалимов.
Она записана в учении Моше и Йегошуа,
В учении моих царей и воинов бесстрашных -
В учении о том, как покоряют землю,
Учении, искусанном изменников зубами и галутом.

Он заканчивает стихотворение словами: «И кровь решит: кто здесь единственный правитель»...

Еврейский дух Ури Цви Гринберг вынёс из своей семьи, в которой было несколько поколений раввинов. Его отец, давший детям ортодоксальное воспитание, был мудрецом и праведником, и еврейская духовность, заложенная им в детях, оставалась в Ури Цви Гринберге основой его взглядов, питала творчество до конца дней, развила чувство национальной гордости, которое при столкновении с реальностью вызывало в нём, с одной стороны, глубокую боль, с другой - чувство протеста. Не случайно в его творчестве так часто звучит противоставление: образ униженного, «избитого» Иерусалима и образ гордого, полного величия Царства Давида. Именно Царство видел он, в котором во всей полноте и властной силе проявляется дух древнего еврея, всей душой устремлённого к свободе. Он свято верит: Иудея возродится, восстанет из пепла, но путь к этому возрождению лежит через борьбу и страдания.

И я взошёл на Гору в День Иерусалима.
Великий город в радости и гимнах
Великого народа, что сравним лишь с чудом!
Но у меня в душе великий ужас:
Что день нам завтрашний несёт?
И ужаснулся я: там вражий купол
Тяжёлым жёлтым золотом гноится -
Боль моего позора, рана, что нанёс мне Тит, -
На месте Храма, что разрушен!

Как контраст дню сегодняшнему – надежда:
И город великий, Из пепла восстав,
Облачится в одежды царские!

Он был призван в австро-венгерскую армию, ибо Галиция, где поэт родился, была частью Австро-Венгрии. И вот тогда, в 1918 году, Ури Цви Гринберг стал свидетелем еврейского погрома в Польше. Это оставило в его душе неизгладимую рану.
Увиденное преследовало его многие годы, постоянно проявляясь в его стихах и публицистике.

Вот евреи мои...
Ах, как много их в Польше –
И падает, падает снег...

«Евреи мои». Как хотел бы он подарить им другую участь, видеть другими. И этот снег - символ чужого и холодного мира, и это настойчивое возвращение к нему:

И падает, падает снег,
Скрывая поля, берегущие хлебные зёрна до лета -
Дали хлебных полей необъятны под снегом!
Снег падает на плечи пленников из Иудеи и на дома их...
Нет у них полей...

И снова всё то же противостояние: чужая земля, еврей галута и далёкая родная земля...

И как далёк Иерусалим! Там снега нет.
Он отдалён веками, не морями.
И то, что Тит рассёк мечом,
Всевышний не соединил.
И рана эта шире,
Чем времени чудовищный оскал.
И падает,
падает снег...

Он не мог оставаться с ними. Прошло совсем немного времени, и Ури Цви Гринберг делает свой выбор. Он - в Эрец Исраэль, но сердце его остаётся с евреями Европы. Поэт чувствует: их судьба предрешена, история европейского еврейства подошла к своей последней черте...

Поэт или пророк? Была ли то простая логика, или ему было дано своим пророческим взором увидеть надвигающуюся Катастрофу? Как некогда пророк Иеремия услышал шаг приближающихся к Иерусалиму армий, видел грозные всполохи войны, пленение и гибель народа, так чуткий слух поэта уловил приближение грозы. Трагедия надвигалась на Европу, но и тут, в Эрец Исраэль, он испытывал одиночество и душевную боль.

Какое униженье:
быть рабом презренным в отчем доме!
Мы ниже праха в городе Давида!
И каждый пёс арабский может плюнуть
В лицо сынам великого царя.
Сегодня мы в оковах. Но с горящего Синая,
С костров и эшафотов христианских
Наказ нам дан: нести с собою пламя вечного огня,
Что пригибается под ветром, но не гаснет.

У.Ц.Гринберг не мог примириться с теми, кто стоял у кормила власти. Он нёс свою «ношу боли», но верил, что придёт другое время и её сменит «ноша радости». Он сразу и без колебаний примкнул к тем, кто восстал против руководства ишува, не принял его политику, его сионизм. Он был страстным сторонником ревизионистов, и в годы подпольной борьбы с властью Британии его арестовывали за поддержку Эцеля.

После провозглашения Государства Израиль Ури Цви Гринберг стал депутатом Кнессета от партии Херут первого созыва, а после Шестидневной войны включился в движение за неделимый Израиль. Его стихи и публицистика клеймили гневно и безжалостно. Он упрекал своих противников в отказе от возвышающей душу цели - борьбы за истинную свободу, которую они променяли на преходящее благополучие.

О себе он писал:
Я - кровь от крови всех растерзанных в «Слободке»,
Я – кровь убитых Цфата, Эйн –Зейтим,
Я — кровь кварталов Иерусалима, Тель-Авива,
Я – кровь всей крови, пролитой в Сионе.
Они мертвы, я – жив...
Я требую от вас вернуть им жизнь –
Чиновники из грозных канцелярий.
Вы виноваты в том, что льётся кровь в Сионе.

Он боролся с ними словом:

...именем каждой полпяди еврейской земли,
что пустынна под игом арабским,
прокляты будьте!

Его идеологические противники платили ему открытой враждебностью. Его называли религиозным фанатом, расистом, фашистом. Но не принимая его идеологии, не могли оспаривать поэтический талант. Ури Цви Гринберг был награждён премией Бялика, Государственной премией Израиля, ему присудили звание почётного доктора философии, избрали членом Академии языка иврит.

Ему дано было видеть раньше других. Подобно пророкам, он подчёркивал:

Я вижу завтрашнего дня страданья:
Они страшнее тех, что есть сегодня.

Одно из видений было такой силы и яркости, что заставило его, пробудившись, плакать от чувства боли и потери: «Во сне я видел Храмовую гору. Над ней парит орёл, вокруг стоят евреи, с Храмовой горы спуск прямо к морю, а по обе стороны - шеренги солдат из всех армий мира, и почувствовал я во сне, что Шехина, Божественное присутствие, отделяется от Храмовой горы. Я проснулся в слезах, проснулись и все домашние, разбуженные моим плачем, спрашивали в испуге: Что случилось? Утром пошёл я к рабби Куку. Он стоял облачённый в талит. Я рассказал ему о сне, виденном мною. Он ничего не сказал мне в ответ, только взял мою руку в свою, в его глазах стояли слёзы. Я вернулся домой и написал «Ребёнку расскажу».

О том, как и почему не пришёл Мессия, Ури Цви Гринберг рассказывает ребёнку. Не тому, кто старше, а именно ребёнку. И как в капле отражается целое, так и здесь - он весь в первых строках, обращенных к душе чистой и чуткой.

Еврейский ребёнок в доме моём,
в униженном Сионе.
Вечер. Смеркается.
Я говорю - а ты у меня на коленях...
Взрослые слушать не будут как ты,
их судьба оглушила в Сионе, и души их -
словно крестьянский светильник из глины...

Не пришёл наш Мессия...
Орлом он над бездной кровавой парит.
Днём и ночью я слышал шуршание крыл.
Он добрался до Яффского берега –
странник с сумой на плече:
нищий провидец, готовый к битве...
Его узнал я позже в пахаре,
идущем полем под палящим солнцем,
В каменотёсе, дробящем скалы Иерусалима.
Как близко он был... Он был здесь...

Но не пришёл Мессия, ибо не пришёл ещё его час, не пришло его время. Его встретили «усмешками и ложью». Его не ждали. Он не нужен был здесь, ибо «Иерусалиму нужен золотой телец, не Бар–Гиора, нищий провидец, готовый к битве...»

Птица плачет... И сказал я: вот птица плачет, не это ли
Конец надеждам, прощальный круг – аккорд последний?


Стихотворение «Расскажу ребёнку» написано в 1930 году. Ури Цви Гринберг умер в 1981 году. Пятого Ияра. В День Независимости. Ему суждено было стать свидетелем собирания рассеяных, испытать много прекрасных минут, но и не раз пережить чувство горького разочарования. Как истинный провидец, он не прощал компромиссов. Он знал – путь его народа определён Синайским откровением. Отход от него - не принесёт избавления. Нам он оставил наказ:

Нести с собою пламя вечного огня,
Что пригибается под ветром, но не гаснет.

Мы проходим с нашей страной нелёгкий путь её становления. Через боль и страдание. И иногда кажется: пламя вот-вот задует ветер. Но оно выпрямляется, обретает силу. И мы идём дальше. И тогда вспоминаются другие слова Ури Цви Гринберга. В них живёт надежда на истинное Возрождение:

И вместе мы придём
К вратам Небес,
К вратам Иерусалима,
К вратам величия
И святости,
Которая от Бога.
И там мы будем петь хвалебный гимн
Всевышнему и нашему народу.


"Живой журнал" jennyferd
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Lilah 22 апр 2010, 20:34

И каждый пёс арабский может плюнуть
В лицо сынам великого царя.
Чиновники из грозных канцелярий.
Вы виноваты в том, что льётся кровь в Сионе.
...именем каждой полпяди еврейской земли,
что пустынна под игом арабским,
прокляты будьте!
Все прямо про сейчас!
И вот эти слова тоже правда:
Но не пришёл Мессия, ибо не пришёл ещё его час, не пришло его время. Его встретили «усмешками и ложью». Его не ждали. Он не нужен был здесь, ибо «Иерусалиму нужен золотой телец, не Бар–Гиора, нищий провидец, готовый к битве...»
Никому не нужна битва. Все не хотят потерять свои "мерседесы". Мороженки. Кондиционеры.
Не ищи логики там, где другая цель (собственный афоризм)
Аватара пользователя
Lilah

 
Сообщений: 14313
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 01:12
Откуда: Израиль, Хайфа
Пол: Женский
День рождения: 18

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 23 апр 2010, 22:48

Майор Томин награжден орденом

Президент России Дмитрий Медведев подписал указ о награждении заслуженного артиста России Леонида Каневского орденом дружбы с формулировкой "за заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность", сообщают российские информационные агентства.

Леонид Каневский родился в Киеве. В 17 лет уехал в Москву и поступил в Щукинское училище, на курс Веры Константиновны Львовой. С 1961 года играл в Московском театре имени Ленинского комсомола, у режиссёра Эфроса. Затем играл на сцене Московского театра на Малой Бронной. Известность актёру принесла роль майора Александра Томина в телесериале «Следствие ведут знатоки».

Изображение

В 1991 году Каневский репатриировался в Израиль, где совместно с режиссёром Евгением Арье создал в Тель-Авиве драматический театр «Гешер».

Каневский сыграл роли в более чем сорока фильмах и много ролей в театральных спектаклях.
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 21 май 2010, 23:52

ПО-ЕВРЕЙСКИ ОН ИСААК, А ПО-РУССКИ ВАНЯ...

Тем, кому сейчас за шестьдесят, имя Ваня Солнцев, наверное, без труда напомнит детские годы, школьные уроки литературы и обязательную для чтения повесть Валентина Катаева "Сын полка". Знаменитый советский писатель во время Второй мировой войны был корреспондентом центральной военной газеты "Красная звезда". В одной из поездок на фронт в артиллерийском полку он встретил сироту – мальчика Ваню Солнцева, по словам которого, его отец погиб на войне, а маму убили немецкие солдаты за то, что не хотела отдавать немцам единственную корову. Ваня вместе с солдатами и офицерами смело переносил все опасности и тяготы боевой обстановки. Его судьба заинтересовала Валентина Катаева, и в 1945 году он написал повесть "Сын полка", которая через год была удостоена Сталинской премии. В трудные и голодные послевоенные годы Ваня Солнцев стал кумиром для нас, "детей войны". А в моей офицерской памяти сохранились многие воинские части, куда были зачислены и "поставлены на все виды довольствия" подобные Ване "сыны полка" – сироты погибших на войне родителей, ребята из неблагополучных семей...
С той поры прошли десятилетия. Давно нет Советского Союза, и школьники не пишут сочинения о мальчике-фронтовике Ване Солнцеве. Всё меньше участников Великой Отечественной соберутся 9 мая, чтобы отметить 65 годовщину Победы и помянуть ушедших боевых друзей...

Изображение
Ваня Солнцев

А вот что спустя годы я узнал из дневников и воспоминаний, который оставил после себя Исаак Раков-Солнцев. Он родился в Москве. Своей настоящей фамилии не знает. Его, трёхлетнего ребёнка, с запиской, привязанной к маленькой ручонке: "Исаак, еврей, 2 июля 1930 г. Не дайте умереть," чужие люди сдали в детдом. Там из-за того, что ребёнок был конопатым и шустрым, его прозвали Солнышком. И фамилию дали "Солнцев". Когда немцы подошли к столице, детдому предстояла эвакуация на Урал. В документах Солнцев был записан Исааком, но воспитатели, боясь за его дальнейшую судьбу, изменили его редкое в России еврейское имя на русское – Иван. Но 11-летний сорванец не хотел уезжать в глубокий тыл. Вместе с другом Володей он решил бежать на фронт. На Белорусском вокзале они тайно залезли в товарняк и так добрались до Белоруссии. Остановились в доме пожилой женщины. Только долго жить у неё не пришлось: рядом были немцы. Ушли в Бобруйский лес, там рубили дрова, которые потом обменивали на хлеб и картошку. Исаак с Володей старались запомнить всё, что видели: где располагались немцы, сколько их, где сосредоточены пушки, танки... И когда разведчики артиллерийского полка наткнулись на "грязных, оборванных и голодных" ребят, они получили от них важные сведения, старательно записанные на полях школьных букварей. Этот необычный дневник удалось прочитать Катаеву и использовать при написании своей будущей повести.

Разведчики отмыли, приютили и полюбили шустрого и бесстрашного мальчика и дали ему имя "Ванька". Он стал сыном 8-го гвардейского артиллерийского полка, помогал на кухне, пас коров, ходил в разведку, однажды попал в плен к фашистам... С Ваней писатель на фронте встретился всего лишь один раз. Там же его и сфотографировал. Командир полка капитан Енакиев хотел его усыновить, но не успел: был смертельно ранен. В кармане его гимнастёрки артиллеристы нашли письмо, в котором была просьба позаботиться о судьбе Вани, сделать из него отличного солдата, а потом – и достойного офицера. И командование полка выполнило завещание командира, направило мальчишку в Суворовское училище. Однако там "сыну полка" строгие порядки не понравились.

И он бежит оттуда снова на фронт. Разузнал, где воюет полк, и догнал его.

Участвовал в боях на Курской дуге, за которые получил свой первый орден – Красную Звезду. Участвовал в освобождении Чехословакии, где был ранен и усыновлён военврачом эвакогоспиталя Маланьей Раковой. Эта добросердечная женщина дала Исааку отчество и фамилию своего погибшего мужа – офицера Платона Ракова. С той военной поры подкидыш Исаак стал Исааком Платоновичем Раковым-Солнцевым. К сожалению, вскоре приёмная мама погибла. А со своим артиллерийским полком "сын полка" дошёл до Берлина.

Но и после победы над Германией военная служба рядового Ракова-Солнцева не закончилась. В составе гвардейского артполка он участвовал в боях против Японии. Во время войны получил 12 ранений и контузию, которая отразилась на его слухе. Демобилизовался в 1951-м. Не имея никакой специальности, пришлось помотаться по стране. Посчитав, что только в армии будет кому-то нужен, он поступает на сверхсрочную службу. Однако в воинской части дали знать о себе ранения. В 1953 году приехал в Москву и устроился дворником. У Покровских ворот ему выделили "служебное" жилье – подвал.

Неустроенная жизнь подкосила и без того слабое здоровье фронтовика. Когда ушла жена Зоя, запил и начал искать однополчан, доказывая каждому собутыльнику, что он, Исаак Платонович, тот самый Ванька Солнцев из книги Валентина Катаева... Но ему не поверили и направили в психиатрическое отделение. Однажды начальник госпиталя, перечитав повесть "Сын полка", вызвал к себе больного и попросил подробней рассказать о его боевом пути. Молодой ветеран достал из своей фронтовой шинели подлинные документы, и все вопросы к нему отпали. А больные госпиталя зачастили в его палату за автографами. И медсёстры начали выдавать Исааку дефицитные лекарства за автографы...

После госпиталя, чтобы укрепить здоровье, он уехал на Украину, в село Софиевка Запорожской области. Еще раз женился. Родилась дочь. Только тогда понял, что нужна надёжная специальность. Окончив курсы комбайнёров-механиков, уехал на целину. Потом исколесил весь Советский Союз: работает в Казахстане, Азербайджане, на Донбассе, в Молдавии... Развёлся. За все эти годы личная жизнь у него не сложилась. Хотя женат был дважды, но при разводе оставлял супругам всё – и квартиры, и имущество... Любил многих, но всегда оставался один.

В своё время Ваня Солнцев был почётным пионером 46 городов бывшего СССР. В 1981 году на Свердловской киностудии режиссёр Георгий Кузнецов по мотивам повести Катаева снял кинофильм "Сын полка", который вслед за повестью подвигнул тысячи ребят к романтике суворовских и нахимовских училищ. Но началась перестройка, и о нём забыли. В Одессе инвалид войны второй группы со своей третьей и последней супругой, портнихой Клавдией Михайловной, поселился в маленькой лачужке на Ближних Мельницах. Завёл кошку. Из-за полученных ран, слабого зрения и слуха работать он уже не мог. Получал нищенскую пенсию. Жили бедно. Правда, в 1993 году Совет ветеранов войны пригласил Исаака Платоновича в Москву на встречу "сынов полков". Поехал, и к его пиджаку, рядом с орденами Красной Звезды, Отечественной войны 1 и 2-ой степени, медалями "За освобождение Варшавы", "За взятие Будапешта", "За взятие Берлина", "За победу над Германией", "За победу над Японией" торжественно прикрепили медаль "Сын полка". Знал ли ветеран, что к 60-летию Победы знаменитый столичный Детский музыкальный театр имени Натальи Сац поставит оперу "Сын полка"?

Изображение
Исаак Платонович Солнцев-Раков

Жизнь Исаака Солнцева-Ракова понемногу стала налаживаться, когда в 1998 году он, вспомнив о своем еврейском имени и происхождении, встал на учёт в Одесский еврейский благотворительный центр "Гмилус хесед" ("Добрые дела"). Там к нему отнеслись очень доброжелательно. Ежемесячно начали привозить продукты, выделили полный комплект постельного белья. На зиму выдали теплую куртку и костюм. А когда супруга надолго слегла из-за инсульта, ей привезли ходунки, сантехническое кресло на колесах... Но это ей уже не помогло: вскоре она умерла.

– Разве здесь можно жить? – плакал одинокий старик в нищенской лачуге под постоянный грохот проходящего трамвая. Не дом, а настоящая тюрьма. Как не хочется здесь умирать... Исаак Платонович запил, и когда собутыльникам и дворовым мальчишкам надоедало слушать его фронтовые воспоминания, он брал в руки свой баян (трофейный, еще с той войны) и сквозь жалостливый плач хрипел: "За Родину, за Сталина!".

В конце жизни "сын полка" совсем "возвратился" в детство. Выходя на прогулку, забывал дорогу домой. Соседи в его лачуге отключили газ и электричество: боялись, что спалит дом. Пытались определить в дом инвалидов.

Однажды в сильный дождь на Пересыпи Исаака Платоновича сбил автомобиль. Ему отрезали ногу. И он умер, не дожив до 61-го Дня Победы, своего самого светлого праздника, ради которого отдал своё военное детство, юность и здоровье. Чужие люди похоронили его в военном кителе, без орденов и медалей, "чтоб не раскопали алкаши". Так в нужде и обиде на общество ушёл из жизни герой детства нашего поколения Исаак – Ваня с обещающей счастливое будущее фамилией Солнцев. Так бесславно погребена ещё одна легенда...

Источник
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Бурбаки 22 май 2010, 07:35

Неужели неизвестность столь бесконечна, что не устаёт преподносить всё новые сюрпризы?
Понимать – не менее важно, чем знать.
Аватара пользователя
Бурбаки
Собеседник
 
Сообщений: 1685
Зарегистрирован: 13 дек 2009, 07:58

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 22 май 2010, 23:33

Бурбаки писал(а):Неужели неизвестность столь бесконечна, что не устаёт преподносить всё новые сюрпризы?
"Есть многое на свете, друг Горацио, ..." (с)
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Lilah 22 май 2010, 23:36

Сан Саныч писал(а): Из-за полученных ран, слабого зрения и слуха работать он уже не мог. Получал нищенскую пенсию. Жили бедно.

Сан Саныч писал(а): Так в нужде и обиде на общество ушёл из жизни герой детства нашего поколения Исаак – Ваня с обещающей счастливое будущее фамилией Солнцев. Так бесславно погребена ещё одна легенда...

Уроды проклятые! :evil:
Такое отношение к своим героям!!!
Еще весь мир поучают, как надо жить!
Не ищи логики там, где другая цель (собственный афоризм)
Аватара пользователя
Lilah

 
Сообщений: 14313
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 01:12
Откуда: Израиль, Хайфа
Пол: Женский
День рождения: 18

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Бурбаки 23 май 2010, 16:11

И не говори. Что хорошего надо сделать людям, чтобы заслужить их уважение?!
Понимать – не менее важно, чем знать.
Аватара пользователя
Бурбаки
Собеседник
 
Сообщений: 1685
Зарегистрирован: 13 дек 2009, 07:58

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Myxomop 25 май 2010, 07:56

Встречный вопрос:
А что например Сталин сделал такого хорошего, что популярность его зашкаливает в России и по сей день ?
Я предпочитаю вредную истину полезной ошибке, истина сама исцеляет зло, которое причинила. (И. В. Гёте.)
Аватара пользователя
Myxomop
Собеседник
 
Сообщений: 1537
Зарегистрирован: 03 янв 2010, 12:31
Откуда: Haifa, Israel
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Бурбаки 25 май 2010, 08:01

Так это не Сталина заслуга, а глупость запуганного совка.
Понимать – не менее важно, чем знать.
Аватара пользователя
Бурбаки
Собеседник
 
Сообщений: 1685
Зарегистрирован: 13 дек 2009, 07:58

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 27 май 2010, 08:24

История о том, как мошенник и контрабандист стал генералом и орденоносцем

История – очень привередливая дама, которая порой откалывает такие номера, что изумлению нет предела. Многие до сих пор не перестают удивляться количеству совершенно одиозных фигур среди евреев, особенно советских. Среди них и Нафталий Френкель – коммерсант, бандит и жестокий строитель коммунизма.
Тихий еврейский мальчик

Среди «монстров» ВЧК-ОГПУ-НКВД иногда попадаются такие, что за пояс заткнут гораздо более известных.

Вот документы «Главного управления лагерей железнодорожного строительства НКВД-МВД СССР (ГУЛЖДС НКВД-МВД СССР)», первым руководителем которого был корпусной инженер, а впоследствии генерал-лейтенант инженерно-технической службы Нафталий Френкель. Ну и чем, спросите, он был славен? Прежде всего двумя вещами – тем, что под его мудрым руководством в начале тридцатых годов начали строить БАМ, и необычайно прагматичным отношением к человеческой жизни.

Он родился в 1883 году в семье служащего. Это была порядочная, ничем не приметная еврейская семья, вполне типичная для Одессы конца позапрошлого века. Когда Нафталию исполнилось 15 лет, он начал свою трудовую деятельность в херсонской строительной конторе Гурфинкеля. Исполнительный и дисциплинированный юноша производил очень хорошее впечатление.

Правда, была у него одна маленькая слабость: любил стравливать между собой рабочих и наблюдать за развитием конфликта. Подобные наблюдения позволяли парню выявлять слабые места в людях и учиться подчинять их себе. «Тренинги» не проходили бесследно, Нафталий теперь знал, как овладеть человеческой душой. В шестнадцать лет он уже понял, что будет «бухгалтером у Люцифера».

В 1900 году Нафталий Френкель устраивается на должность прораба в строительную экспортную фирму «Штейнер и Ко» в Николаеве. Неизвестно, чем молодой прораб покорил сердца хозяев, но вскоре за счет фирмы он был отправлен на учебу в германский строительный техникум. Окончив его, Френкель возвращается в Россию и продолжает служить в николаевской фирме. Но острый коммерческий ум не дает покоя. Нафталий предоставляет хозяевам экономический расчет, из которого следует, что аренда складских помещений менее выгодна, чем строительство собственных, которые в случае надобности можно сдавать внаем и иметь хорошие барыши. Готовится экономическое обоснование проекта. Однако через некоторое время молодого бизнесмена уличают в подделке документов.

Без работы перспективный инженер долго не остается. В 1912 году Френкель попадает на службу к довольно крупному николаевскому предпринимателю и землевладельцу Юрицыну. А в 1918-м переезжает в родную Одессу, где становится приемщиком морских грузов, выполняя поручения хозяина.

Все чаще и чаще груз поступает некачественным. Но Нафталий не собирается терять товар и вступает в сговор с лавочниками, которым перепродает большие партии. Однажды на свой страх и риск даже выставляет плохой товар на одесской бирже. И удача ему сопутствовала – деньги потекли в карман рекой.

Это был 1918 год, когда криминальная обстановка в «жемчужине у моря» была накалена до предела. Судьба столкнула двух неординарных людей – богатеющего Френкеля и легендарного одесского бандита Мишку Япончика. Их встреча состоялась в кафе «Фанкони». У налетчика там был личный столик.

Взаимную симпатию Япончик и Нафталий почувствовали сразу. Япончику нравилась хватка Френкеля, а коммерсант понял, что с помощью авторитетного бандита сумеет сделать многое. Самое главное – устранить конкурентов. Но бизнесмен слегка переоценил собственные возможности – на Япончика никто не смел давить и тем более наезжать.

Френкель был вынужден дать Мише Япончику долю в собственном деле. Впрочем, кое-что Нафталий все-таки выиграл, а именно – научился думать масштабно, просчитывать все на несколько ходов вперед. Его не смущало то, что пришлось стать членом банды. Моральные стороны бизнеса абсолютно не интересовали Френкеля. Он ценил лишь то, что дает деньги и власть, которая опять же дает в сотни раз больше денег. Правда, в душе он не одобрял расточительность и размах Япончика в увеселениях. Не понимал Нафталий Аронович также то, почему не обложены данью городские врачи, адвокаты, актеры.

... А вокруг бушевала гражданская война. Власть в Одессе менялась десятки раз, и каждый новый правитель приносил свои дензнаки и свою торговую политику. Посему вскоре Френкель потерял большую часть своего капитала и полностью подчинился интересам воровской Одессы.

В июне 1919 года, чтобы спасти свою многотысячную шайку от расправы, Япончик формирует с согласия членов РВС Красной армии отряд и уходит на передовую. На фронт попадает и Френкель. Он возвращается домой только в начале 1921 года. Целым и невредимым.

Приобретя достаточно большой авторитет среди уголовников, Френкель создает собственную банду, которая с большим успехом занимается мошенничеством, вымогательством и контрабандой. Но бандитизм не позволял ему вкладывать куда-либо большие деньги. Однако - снова повезло - ввели НЭП. Под ширмой приватной конторы Нафталий создал империю контрабанды, которая начала действовать с колоссальным размахом. Целый флот курсировал между портами Румынии, Турции и России. В трюмах лежали товары: от шелковых чулок до драгоценных камней и валюты всех стран мира.

Нафталия не обманывал ни один курьер – все его боялись и поэтому уважали. Товар продавался через своих людей в магазинах, ресторанах и ломбардах по всей России. Деньги широкой рекой стекались на банковские счета Френкеля. На Малой Арнаутской производились товары с марками лучших магазинов Европы. Суды, милиция и таможня, московские чиновники – все было куплено.

Карьера началась на Соловках

Когда на Лубянку долетели слухи о совершенно сумасшедшей деятельности Френкеля, у «железного Феликса» начала нервно дергаться бородка. В Одессу был направлен член коллегии ОГПУ Дерибас. Несмотря на то, что он был потомком «того самого де Рибаса», карлик с огромными оттопыренными ушами и замашками садиста ненавидел все и всех. С Френкелем у них началось большое противостояние, а точнее – большая игра.

У «хозяина Одессы» были свои люди даже в ГПУ. Одним из таких людей, входящим в звено прикрытия треста, была восходящая звезда ОГПУ-НКВД - Ягода, который и позже будет оказывать Френкелю покровительство. Пока Нафталий Аронович тщательно обдумывал сложившуюся ситуацию и прикидывал, какой суммой можно откупиться от проклятого Дерибаса, последний, минуя одесский отдел НКВД, слал в Москву донесения.
Январской ночью 1924 года в Одессу тайно прибыл поезд с отрядом московских чекистов. Вся верхушка одесской ЧК и все руководители треста вместе с Френкелем были арестованы.

Коллегия ОГПУ вынесла «Френкелю и команде» смертный приговор. Но ему снова везет. Когда в подвале ОГПУ арестованные были выстроены в ряд и в затылок каждому нацелилось дуло нагана, внезапно открылась дверь и тихий голос сказал: «Френкеля... отставить». Смертная казнь ему была заменена десятью годами лишения свободы с отбыванием наказания на Соловках.

Первое, что сделал Нафталий, прибыв в лагерь, это дал взятку. И благополучно устроился нарядчиком. Присматриваясь к соловецкому быту, сразу заметил нерациональное использование труда двадцати тысяч каторжан. Это был шанс добиться реабилитации. Но подвернулся другой удобный случай.

На одном из пароходов на Соловки «прибыла» сыпнотифозная вошь, которая превратилась в настоящее бедствие для острова. Лазарет был переполнен. Но Френкель не боялся заболеть. Немного поразмыслив, он понял, что это вредоносное насекомое поможет ему сделать новую карьеру.

Для борьбы с эпидемией по собственной инициативе Френкель делает проект самой большой бани. Срок постройки рекордный – 24 часа. Нафталий отобрал для работ тридцать крепких молодых кронштадтских матросов и двадцать немощных стариков.
Дул северный ветер, термометр опустился ниже отметки -25. Перед шеренгой «рабов» Френкель произнес: «За 24 часа мы здесь должны построить баню. Если не успеем – нас всех расстреляют у одной стенки. Горячую и мясную пищу, стакан спирта привезут сюда».

Сатанинский план сработал на славу. Молодые знали, что от них зависит не только их судьба, но и жизнь стариков, поэтому работали, как никогда прежде. Баню закончили на три часа раньше срока. Этот день стал для Френкеля началом нового взлета. В мае 1926 года по ходатайству начальника Управления Соловецких лагерей (СЛОН) срок заключения Френкелю сократили вдвое. Через год его досрочно освободили и назначили начальником производственного отдела УСЛОН.

Он сделал каторгу рентабельной

Проникнув в высшие эшелоны Соловецкого управления, Френкель подготовил несколько больших проектов, в том числе и создание лагеря нового типа.

К 1929 году он реорганизует само управление. Френкель не принимал даже самого термина «политико-воспитательная работа». Он считал, что именно труд воспитывает, но не только. Именно это «не только» заставило его посмотреть на лагеря опытным глазом коммерсанта.

Френкель знал, как делать бизнес. Пишущие машинки трещали без умолку, производя на свет планы, сметы, предложения по реорганизации соловецких лагерей. Нафталий Аронович получает одобрение на проведение эксперимента под названием «хозрасчет».
Заключенные стали рубить лес, возводить города, прокладывать рельсы. Каторга превратилась в источник поступления громадных денежных средств. Если раньше в Москве не знали, что делать с политзаключенными, то теперь их катастрофически не хватало. На Лубянку летели просьбы прислать новые партии зэков. Френкелю нужно было убрать с дороги всех тех, кто противился перестройке лагерей по его макету. Словно метлой, он «вычистил» всех своих московских врагов. Убрал и старого недруга – Дерибаса.

В 1930 году Френкель принимает руководство строительством ИТЛ в Республике Коми. В 1931-м он уже главный прораб Беломорстроя. Через год – заместитель начальника Белбалтлага. В ноябре 1932 года за заслуги перед родиной Нафталия Ароновича Френкеля награждают орденом Ленина. 17 августа 1933 года его назначают начальником управления БАМа ГУЛАГа ОГПУ. На развитие деятельности Френкель получает от правительства огромнейшие по тем временам средства. Отточенный, блестящий ум коммерсанта позволяет быстро оборачивать часть средств. Нажитые деньги он пускает на подкуп и взятки. В 1936 году Нафталий Аронович получает звание дивинтенданта. Вся экономика БАМа в его руках.

К сатане ушел в орденах Ленина

Но тут пробили на Красной площади куранты, и наступил страшный 1937 год. Оставшиеся в живых враги Френкеля взвыли от восторга, когда разнеслась новость об аресте Нафталия Ароновича. Приговор мог быть только один – расстрел. Но и теперь судьба смилостивилась над бывшим одесским авторитетом. В 1940 году по личному распоряжению Берии его освобождают. И не просто освобождают. Он получает звание коринженера и второй орден Ленина. 29 октября 1943 года ему присваивают звание генерал-лейтенанта инженерно-технической службы и вручают третий орден Ленина.

Нафталий Френкель обладал завидной интуицией и волчьим чутьем. Исходя из понятных только ему соображений, чувствуя приближающиеся чистки, 28 апреля 1947 года он подает в отставку по причине серьезной болезни. Его провожают с почестями и очередной правительственной наградой. Через год все его сподвижники были арестованы и приговорены к большим срокам заключения.

Почетный пенсионер Френкель снисходительно наблюдал за некрологами известных ему людей в газетах и только иронично улыбался.
В 1960 году в возрасте семидесяти семи лет Нафталий Аронович мирно скончался...

Изображение


Источник
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской
Вернуться к началу

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 10 июн 2010, 08:38

Стэнли Гольдфут - "Элиэзер Бен-Исраэль"

Это письмо (которое впоследствии по непонятным причинам стало циркулировать в интернете за авторством Элиэзера Вартмана) было написано и впервые опубликовано под псевдонимом Элиэзер Бен-Исраэль летом 1969 года в качестве редакционной статьи в первом выпуске газеты "The Times of Israel", которую основал и редактировал репатриант из Южной Африки Стэнли Гольдфут. Именно он и был автором письма, которое вызвало множество откликов и стало своего рода сенсацией.

Газеты давно уж нет, как нет, вот уже четыре года, ее основателя – Стэнли ушел из жизни в возрасте 92 лет 24 ноября 2006 года. Однако письмо его продолжает вызывать такие же сильные эмоции и такие же противоречивые отклики от людей разных направлений, как и тогда – два года спустя после Шестидневной войны.

Стэнли родился в Йоганнесбурге в 1912 г. Совсем мальчишкой, услышав где-то выступление Зеэва Жаботинского, он покинул родительский дом и отправился в Палестину. Ему было 18 лет, когда он вступил в один из кибуцев движения «А-шомер а-цаир» («Юный страж).

Однако быстро повзрослев, он понял, что левая идеология кибуцников ему чужда. В последующие годы он воевал в еврейском подполье ЛЕХИ против британских властей, видя своей целью создание независимого еврейского государства в Эрец Исраэль.

После провозглашения государства, поняв, что не только государственную власть, но и средства массовой информации целиком и полностью захватили левые, Стэнли загорелся идеей создать газету национального сионистского направления. На это потребовалось много лет, но в 1969 г. такая газета все же вышла в свет. Стэнли назвал ее «The Times of Israel», явно намекая на ее противоположность официальной газете «The Jerusalem Post»

Опубликованное в первом выпуске «Письмо миру из Иерусалима» было ярким заявлением о направленности и позиции новой газеты. На этой позиции Стэнли – боец за независимость Эрец Исраэль - оставался до последних дней своей жизни.

В годы «мирного процесса» его высокую импозантную фигуру можно было видеть на всех демонстрациях против капитуляции перед смертельным врагом еврейского народа – именно так он воспринимал затеянный Рабином-Пересом «процесс».

Серебристые длинные волосы выбивались из-под широкополой шляпы а-ля «британский колонизатор», и глаза горели по-прежнему молодо, когда он выкрикивал: «Не давайте им оружие!».

Кому адресовано это письмо? Людям - неевреям или евреям, которые думают, что Иерусалим не принадлежит исключительно еврейскому народу. А что касается тех евреев, которые любят Иерусалим – свою вечную столицу - и хотят видеть его и всю Эрец Исраэль в еврейских руках, - для них это письмо послужит для укрепления их духа. В этом плане ничего не изменилось – противостояние по-прежнему продолжается. Поэтому письмо 40-летней давности и сохранило свою актуальность и свежесть.
Ссылка
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 12 июн 2010, 20:03

«Евреи – побочные дети России.»

«От Москвы до самых до окраин
С южных гор до северных морей
Человек проходит как хозяин,
Если он, конечно, не еврей!»

«Песня о Родине». Сл.Лебедева-Кумача, муз.Дунаевского
1936 г.
(последняя строчка – народная обработка).
«...Я плачу, я слёз не стыжусь и не прячу,
Хотя от стыда за страну свою плачу...»

Герман Плисецкий «Памяти Пастернака».
1960 г.

Наверно не найдётся читателей не молодого поколения, кому бы не были известны слова из песни конца 50-х гг.
«Люди мира, на минуту встаньте!
Слушайте, слушайте: гудит со всех сторон -
Это раздаётся в Бухенвальде
Колокольный звон, колокольный звон!
Это возродилась и окрепла
В медном гуле праведная кровь.
Это жертвы ожили из пепла
И восстали вновь, и восстали вновь.
И восстали,
И восстали,
И восстали вновь!»

Я хочу рассказать о судьбе этой песни и о судьбе автора этих до сих пор раскалённых слов.
Многие, конечно, могут сказать: это «Бухенвальдский набат» - Вано Мурадели. Да, это песня, которая мгновенно возвела опального, низложенного в 1946 г. (Ждановскую эру) композитора снова на самый гребень славы.

Однако, кто же автор этих пронзительных, даже не нуждающихся в музыке, бьющих как набат, слов? Многие ли назовут автора, не заглянув в интернет? Но интернет у нас не так уж давно, всего каких – нибудь 10-11 лет, а до интернета автор слов, облетевших весь земной шар и переведённых на множество языков мира, более 40 лет оставался просто неизвестен. А ведь эта песня, 50 лет тому назад буквально всколыхнувшая весь мир, а не только советских людей, звучит очень актуально и сегодня для всего человечества, испытывающего угрозу ислама. Как же могло случиться, что автор такой песни, таких слов остался неизвестным? Очень просто: упоминание имени автора при исполнениях намеренно избегалось, не рекомендовалось. Считалось, что достаточно одного звучного грузинского имени Мурадели, и так и пошло и так оно закрепилось. Фамилия Соболев не бросила бы тени на песню, но в 5-й графе паспорта автора стояло: еврей и имя Исаак. Имя Исаак годилось для ленинградского собора, построенного в 1858 году Огюстом Монфераном, но для автора «Бухенвальдского набата» звучало, вероятно, диссонансом.

Автор «Бухенвальдского набата» Исаак Владимирович Соболев родился в 1915 году в селе Полонное Винницкой обл., неподалёку от Киева, в бедной многодетной еврейской семье. Исаак был младшим сыном в семье. Фамилия его с рождения была Соболев, благодаря прадеду–кантонисту, прослужившему на царской службе в армии 25 лет. Кантонистам в царской армии для простоты обращения присваивались фамилии их командиров. Исаак начал сочинять стихи с детства, всегда шептал их про себя. Отец, заметив, что он постоянно что-то шепчет, сказал матери озабоченно: «Что он всё бормочет, бормочет. Может показать его доктору?». Когда он окончил школу, школьный драмкружок на выпускном вечере показал спектакль по пьесе, написанной им: «Хвосты старого быта». В 1930 году умерла мать, отец привёл мачеху в дом. Ему было 15 лет, положив в плетёную корзинку пару залатанного белья и тетрадь со своими стихами, в которой уже были пророческие строчки, предсказавшие его нелёгкий в жизни путь:
«О, как солоны, жизнь, твои бурные, тёмные воды!
Захлебнуться в них может и самый искусный пловец...»

Исаак уехал к старшей сестре в Москву. Там он поступил в ФЗУ, выучился на слесаря и стал работать в литейном цехе на авиамоторном заводе. Вступил в литературное объединение и вскоре в заводской газете стали появляться его стихи и фельетоны, над которыми хохотали рабочие, читая их. В 1941 году, когда началась война, Исаак Соболев ушёл на фронт рядовым солдатом, был пулемётчиком стрелковой роты на передовой. Во время войны он продолжал писать стихи и статьи, которые печатались во фронтовой газете, там ему предложили печатать их под именем Александр, оттуда и закрепился за ним псевдоним Александр Соболев. В конце 1944 года после нескольких ранений и двух тяжёлых контузий Соболев вернулся в Москву сержантом, инвалидом войны второй группы. Вернулся он снова на авиамоторный завод, где стал штатным сотрудником заводской газеты. Помимо заводской газеты, его стихи, статьи, фельетоны стали появляться в «Вечерней Москве», «Гудке», «Крокодиле», «Труде».

В редакции заводской газеты он встретил Таню, русскую белокурую девушку - свою будущую жену, которая оставалась для него до самого его последнего вздоха другом, любимой, путеводной звездой, отрадой и наградой за всё недополученное им от жизни. Вместе они прожили 40 счастливых, полных взаимной любви, лет. Его статьи в заводской газете о злоупотреблениях с резкой критикой руководства скоро привели к тому, что его беспартийного еврея, не взирая на то, что он был инвалидом войны, а их по советским законам увольнять запрещалось, уволили по сокращению штатов. Начались поиски работы: «хождение по мукам». Отчаяние, невозможность бороться с бюрократизмом, под которым надёжно укрывался разрешённый властями антисемитизм, порождали у Соболева такие стихи:

«О нет, не в гитлеровском рейхе,
а здесь, в стране большевиков,
уже орудовал свой Эйхман
с благословения верхов ...

... Не мы как будто в сорок пятом,
а тот ефрейтор бесноватый
победу на войне добыл
и свастикой страну накрыл.»

Здоровье Соболева резко ухудшилось и ему пришлось провести почти 5 лет в различных больницах и госпиталях. В результате врачи запретили ему работать, выдав заключение: нетрудоспособен. В довершение ко всему его жену – журналистку, радиорепортёра, уволили из Московского радиокомитета заодно с другими евреями–журналистами в 1954 году, пообещав восстановить на работе, если она разведётся с мужем–евреем. Татьяна Михайловна Соболева так вспоминает об этом: «После того, как двери советской печати наглухо и навсегда передо мною закрылись, я поняла: быть женой еврея в стране победившего социализма наказуемо».

Летом 1958 года Соболев с женой находился в городе Озёры Московской области. По радио он услышал сообщение о том, что в это время в Германии в Бухенвальде на месте страшного концлагеря состоялось открытие Мемориала памяти жертв нацизма. А на деньги, собранные жителями ГДР, над мемориалом возвели башню, увенчанную колоколом, звон которого должен напоминать людям об ужасах прошедшей войны, о жертвах фашизма. Сообщение потрясло Соболева, он заперся в комнате, а через 2 часа, как вспоминает вдова поэта, он прочитал ей:

«Сотни тысяч заживо сожжённых
Строятся, строятся в шеренги к ряду ряд.
Интернациональные колонны
С нами говорят, с нами говорят.
Слышите громовые раскаты?
Это не гроза, не ураган.
Это, вихрем атомным объятый,
Стонет океан, Тихий океан.
Это стонет,
Это стонет,
Тихий океан.»

Таня плакала, слушая эти стихи. Соболев понёс их в центральный партийный орган – в
«Правду», полагая, что там ими заинтересуются: война не так давно кончилась, автор-
фронтовик, инвалид войны. Там его встретили вполне дружелюбно, внимательно расспросили кто он, откуда, где работает и обещали прислать письменный ответ. Когда он получил ответ, в конверте лежали его стихи – перечёркнутые. Объяснений не было. Тогда Соболев понёс их в «Труд», где уже публиковался ранее. В сентябре 1958 г. в газете «Труд» был напечатан «Бухенвальдский набат» и там же ему посоветовали послать стихи композитору Вано Мурадели, что он и сделал. Через 2 дня Вано Ильич позвонил по телефону и сказал: «Какие стихи! Пишу музыку и плачу. Таким стихам и музыка не нужна! Я постараюсь, чтобы было слышно каждое слово!!!».

Музыка оказалась достойна этих слов. Прекрасные торжественные и тревожные аккорды эмоционально усилили мощь стихов.
Мурадели сам понёс эту песню на Всесоюзное радио, там Художественный совет передал песню на одобрение самому прославленному в то время поэту–песеннику, генералу песни, как его называли, Льву Ивановичу Ошанину. Судьба песни, а также самого автора оказались полностью в руках Ошанина: он мог казнить и мог миловать. Соседи по Переделкино вспоминали, какой он был добрый и сердечный человек. В судьбе поэта Александра Соболева Ошанин сыграл роль палача, безсердечного убийцы, который своей безсовестной фальшивой оценкой, явно из недоброго чувства зависти, а, может быть, и просто по причине антисемитизма, перечеркнул возможность продвижения Соболева на официальную литературную работу, иными словами «отнял кусок хлеба» у безработного инвалида войны.

Ошанин заявил – это «мракобесные стихи: мёртвые в колонны строятся». И на песню сразу было повешено клеймо: «мракобесие». А Мурадели попеняли, что же это Вы, Вано Ильич, так нерадиво относитесь к выбору текста для песен. Казалось бы, всё - зарезана песня рукой Ошанина. Но Соболеву повезло: в это время в Советском Союзе проходила подготовка к участию во Всемирном фестивале молодёжи и студентов в Австрии. В ЦК ВЛКСМ, куда Соболев принёс «Бухенвальдский набат», песню оценили, как подходящую по тематике и «спустили к исполнению» в художественную самодеятельность. В Вене она была впервые исполнена хором студентов Свердловского университета и буквально покорила всех. Её тут же перевели практически на все языки, и участники фестиваля разнесли её по миру. Это был триумф!

Судьба этой песни оказалась не подвластной ни генералу советской песни, ни тупым невежественным советским чиновникам. Вышло как в самой популярной песне самого генерала: «Эту песню не задушишь, не убьёшь, не убьёшь!...». На родине, в СССР песню впервые услышали в документальном фильме «Весенний ветер над Веной». Теперь уже и здесь остановить её распространение было невозможно. Её взял в свой репертуар Краснознамённый Ансамбль песни и пляски под управлением Бориса Александровича Александрова. Было выпущено около 9 миллионов пластинок с «Бухенвальдским набатом» - без указания имени автора слов. Соболев обратился к Предсовмина Косыгину с просьбой выплатить ему хотя бы часть гонорара за стихи. Однако правительственные органы не удостоили его хотя бы какого–либо ответа.

Никогда он не получил ни одной копейки за авторство этой песни. Вдова вспоминала, что при многочисленных концертных исполнениях «Бухенвальдского набата» имя автора стихов никогда не называли. И постепенно в сознании слушателей утвердилось словосочетание: «Мурадели. Бухенвальдский набат». В Советском Союзе, где государственный антисемитизм почти не был скрываем, скорее всего замалчивание авторства такого эпохального произведения было результатом указания сверху, в это же время советские газеты писали: «Фестиваль ещё раз продемонстрировал всему прогрессивному человечеству антивоенную направленность политики Советского Союза и великую дружбу народов, населяющих СССР. Это членами советской делегации была исполнена лучшая антивоенная песня фестиваля «Бухенвальдский набат». Это советский поэт призывал: «Люди мира, будьте зорче втрое, берегите мир, берегите мир!». Триумф достался только композитору, который получал мешками благодарственные, восторженные письма, его снимали для телевидения, брали у него интервью для радио и газет. У поэта песню просто-напросто отняли, столкнув его лицом к лицу с государственным антисемитизмом, о котором чётко говорилось в слегка подправленной народом «Песне о Родине». И с тех пор советский государственный антисемитизм преследовал поэта до самой смерти.

Соболев в это время был без работы, в поисках работы он обратился за помощью к инструктору горкома партии, который ему вполне серьёзно посоветовал:
«Учитывая Вашу национальность, почему бы Вам не пойти в торговлю?»
Вдова его комментирует: «Это был намёк, что еврею в журналистике делать нечего».
Иностранцы пытались связаться с автором, но они натыкались на непробиваемую «стену молчания» или ответы, сформулированные «компетентными органами»: автор в данный момент болен, автор в данный момент в отъезде, автора в данный момент нет в Москве – отвечали всегда заботливые «люди в штатском».

Во время гастролей во Франции Краснознамённого Ансамбля песни и пляски имени А.В.Александрова (а завершал концерт всегда «Бухенвальдский набат») после концерта к руководителю Ансамбля подошёл взволнованный благодарный слушатель пожилой француз и сказал, что он хотел бы передать автору стихов в подарок легковой автомобиль. Как он это может осуществить? Сопровождавший Ансамбль в заграничные поездки и присутствовавший при этом «человек в штатском» быстро ответил: «У нашего автора есть всё, что ему нужно!». Александр Соболев жил в это время в полученной как инвалид войны убогой комнатёнке в многоквартирном бараке без воды и отопления и других элементарных удобств и нуждался не только в улучшении жилищных условий, а просто нищенствовал на пенсии инвалида войны вместе с женой, уволенной с журналистской работы из-за мужа–еврея.

В период самой большой популярности «Бухенвальдского набата» Соболеву стали звонить недоброжелатели-завистники, иногда звонки раздавались среди ночи. Однажды один из таких звонящих сказал: «Мы тебя прозевали. Но голову поднять не дадим!...» Это уже была настоящая травля!

В 1963 году песня «Бухенвальдский набат» была выдвинута на соискание Ленинской премии, но Соболева из числа авторов сразу вычеркнули из списков: не печатающийся, никому не известный автор, не член Союза Писателей, а песня без автора слов уже не могла числиться в соискателях. Тем временем история авторства стала постепенно обрастать легендами. Одна из легенд, что стихи «Бухенвальдского набата» были написаны на стене барака концлагеря неизвестным заключённым. Мурадели, человек уже «пуганый», прошедший вместе с Ахматовой и Зощенко через зловещий ад Ждановского Постановления 1946 года, молчал, когда дело касалось Соболева. Заступиться боялся даже в «безтеррорное» время. А, впрочем, когда это террора не было? Сажали всегда, советские лагеря не были упразднены. Чтобы отстоять своё авторство, нужно было стать членом Союза Писателей, а для этого нужно было писать определённую продукцию. Соболев же не написал ни одной строчки восхваления коммунистической партии и её вождя «отца народов», поэтому членство в СП для него было закрыто. Из под его пера выходили совсем другие стихи, не имевшие права на жизнь:

«Ох, до чего же век твой долог,
Кремлёвской банды идеолог
Глава её фактический,
Вампир коммунистический.»

Только молодым нужно объяснять, что это о Суслове.

Или:
«...Утонула в кровище,
Захлебнулась в винище,
Задохнулась от фальши и лжи ...
...А под соколов ясных
Рядится твоё вороньё.
А под знаменем красным
Жирует жульё да ворьё.
Тянут лапу за взяткой
Чиновник, судья, прокурор...
Как ты терпишь, Россия,
Паденье своё и позор?!...

Кто же правит сегодня твоею судьбой? -
Беззаконие, зло и насилие!»

А вот «афганская тема» в его творчестве. 1978 год воевать в Афганистан посылали 18-летних призывников, ещё совсем мальчишек. Вот отрывок из стихотворения «В село Светлогорье доставили гроб»:
«... И женщины плакали горько вокруг,
стонало мужское молчанье.
А мать оторвалась от гроба, и вдруг
Возвысилась как изваянье.
Всего лишь промолвила несколько слов:
- За них – и на гроб указала, -
Призвать бы к ответу кремлёвских отцов!!!
Так, люди? Я верно сказала?
Вы слышите, что я сказала?!
Толпа безответно молчала -
Рабы!!!...»

Или:
«... Я не мечтаю о награде
Мне то превыше всех наград,
Что я овцой в бараньем стаде
Не брёл на мясокомбинат...»
«...Непобедимая, великая,
Тебе я с детства дал присягу,
Всю жизнь с тобой я горе мыкаю,
Но за тебя костьми я лягу!...»

«....Не сатана, несущий зло вовек,
Не ценящий живое и в полушку,
А человек, подумать – человек! -
Свой дом, свою планету «взял на мушку»...»

Итак, несмотря на колоссальный всемирный триумф «Бухенвальдского набата» - его привёз даже на гастроли в Москву японский хор «Поющие голоса Японии», в Советском Союзе исполняли все самые лучшие солисты, Муслим Магомаев сделал очень волнующее блистательное представление, сопровождаемое документальными кинокадрами времён войны, музыкальным оркестром и колокольным звоном Мемориала в Бухенвальде, автору, вместо славы, подарена была нищенская жизнь пасынка – «побочного сына России». После создания «Бухенвальдского набата» он прожил 28 лет в атмосфере вопиющей несправедливости, удушающего беззакония и обиды, и только огромная любовь к Тане, дарованная ему свыше, и безмерная ответная любовь Тани к нему помогали ему выжить, не сломаться и даже чувствовать себя счастливым и продолжать писать стихи и автобиографический роман «Ефим Сегал – контуженный сержант».

«Звоном с переливами
Занялся рассвет,
А меня счастливее
В целом мире нет.

Раненный, контуженный
Отставной солдат,
Я с моею суженой
Нищий, да богат...»

А вот ещё:
«С тобой мне ничего не страшно,
С тобой – парю, с тобой – творю
Благословляю день вчерашний
И славлю новую зарю.

С тобой хоть на гору,
За тучи,
И с кручи – в пропасть,
Вместе вниз.
И даже смерть нас не разлучит,
Нас навсегда
Венчала
Жизнь.»

В 1986 году после долгой тяжёлой болезни и онкологической операции Александр Владимирович Соболев умер. Ни в одной газете не напечатали о нём ни строчки. Ни один «деятель» от литературы не пришёл проститься с ним. Просто о нём никто не вспомнил.

После его смерти вдова - Татьяна Михайловна Соболева с помощью Еврейской Культурной Ассоциации издала небольшим тиражом сборник стихов «Бухенвальдский набат», подготовленный ещё самим автором. Она продала, унаследованную ею от матери, трёхкомнатную квартиру, чтобы издать автобиографический роман «Ефим Сегал – контуженный солдат» тиражом 1000 экземпляров и свою повесть о муже «В опале честный иудей » - 500 экземпляров.

Известное высказывание Федина: «Я не знаю автора стихов, не знаю других его произведений, но за один «Бухенвальдский набат» я бы поставил ему памятник при жизни». Константин Федин (1892–1977) - первый секретарь правления Союза Писателей СССР с 1959 по 1971 и председатель правления его с 1971 по 1977 гг., активный участник травли Пастернака и высылки Солженицына.

В 2002 году вдова А.В. Соболева четыре раза обращалась к президенту России В.В.Путину с письмом - ходатайством об установке в парке Победы на Поклонной горе Плиты с текстом «Бухенвальдского набата». Четвёртое её письмо Путин направил для решения вопроса в Московскую городскую думу. «И Дума решила... единогласно... отклонить ...».

Зато родному сынку – генералу советской песни Льву Ошанину в Рыбинске на набережной Волги установлен памятник: возле парапета Лев Иванович с книгой в руках смотрит на реку. Справедливости ради, нужно сказать, что одна песня Л.И. Ошанина, написанная им в1962 году, через 4 г. после публикации в «Труде» «Бухенвальдского набата», действительно, пленила и очаровала всех советских людей, но на мировой масштаб она не тянула. Это всем известная песня: «Пусть всегда будет солнце».
Ради той же справедливости, необходимо заметить, что Корней Иванович Чуковский в книге «От двух до пяти» (многие из нас читали её в детстве) сообщает, что в 1928 (!) году четырёхлетнему мальчику объяснили значение слова «всегда» и он написал четыре строчки:

Пусть всегда будет солнце
Пусть всегда будет небо
Пусть всегда будет мама
Пусть всегда буду я!

Дальше Чуковский пишет, что это четверостишие четырёхлетнего Кости Баранникова
было опубликовано в статье исследователя детской психологии К.Спасской в журнале
«Родной язык и литература в трудовой школе». Затем они попали в книгу К.И.Чуковского, где их увидел художник Николай Чарухин, который, под впечатлением этих четырёх строчек, написал плакат и назвал его: «Пусть всегда будет солнце».

Факты - не только упрямая, но и жестокая вещь.
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской
Вернуться к началу

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 13 июн 2010, 23:13

Путь в высшее общество
Евгения Соломоновна Фейгенберг – жена Николая Ивановича Ежова

В высшее общество ведут два основополагающих пути. Мужской и, да простят меня эмансипированные дамы, женский.

При мужском, используя недюжинные деловые качества и благоприятствующую конъюнктуру, человек оказывается вблизи властных структур, и обретает разнообразные возможности и многочисленные блага, которые прочим гражданам не доступны.
При женском все это можно получить в результате удачного брака. Стать женой человека либо находящегося на пути к высшим сферам. Либо уже пребывающего там.
В 1904 году в многодетной семье гомельского ремесленника Израиля Фейгенберга родилась дочь Суламифь.
О её детстве и отрочестве сколько-нибудь достоверных сведений нет.
Она где-то училась. То ли у семьи нашлись средства. То ли, что более вероятно, новая власть предоставила смышленой, не по годам развитой девочке такую возможность.
Во всяком случае, перебравшись вместе с первым мужем слесарем Хаютиным в Одессу, Суламифь смогла устроиться на работу в какое-то издательство. Там она свела знакомство с известными одесскими писателями, Катаевым, Олешей, Бабелем.

Судя по фотографиям и рассказам знавших её людей, Суламифь Хаютина, ставшая к тому времени Евгенией Соломоновной, была женщиной неординарной. Красивой, яркой, темпераментной. На неё обращали внимание.

Изображение

Довольно быстро брак со слесарем Хаютиным распался.
Место Хаютина занял некий Александр Гладун. «Красный командир», как его именуют в справочных изданиях.
Александр Гладун был не только красным командиром. Ещё он был журналистом и дипломатом.
Вместе с Гладуном Евгения Соломоновна перебралась в Москву. Там она какое-то время работала в легендарной газете «Гудок».
Возможно, в «Гудок» её устроили одесские друзья, которые в ту пору с этой газетой активно сотрудничали.
Когда Гладуна с дипломатическим поручением отправили в Германию, Евгения Соломоновна поехала с ним.
Они жили в Берлине. Евгения Соломоновна работала машинисткой. Не то в посольстве, не то в консульстве.

С Ежовым Евгения Соломоновна познакомилась в Сочи. В одном из ведомственных санаториев.
Уже в Москве у них были какие-то случайные встречи. Телефонные звонки.
Однажды Ежов преподнес Евгении Соломоновне золотой перстень старинной работы. И предложил стать его женой.

Изображение

Внешне Ежов был далеко не мачо. Низкорослый, почти карлик. Щуплый, кривоногий, с маловыразительным, лишенным сколько-нибудь заметной приятности лицом.
Но по сравнению с Гладуном (Гладун в ту пору работал главным редактором, одной из столичных газет) был птицей куда более высокого полета. Он совмещал две солидные должности.
Ежов был завкадрами ВСНХ и зав. распредотделом ЦК ВКП (б).
И это решило дело. Евгения Соломоновна оставила Гладуна. И вышла замуж за Ежова.
Произошло это в 1928 году.

Совместную жизнь Евгении Соломоновны и Ежова можно условно разделить на две неравномерных части. До сентября 1936 года (в сентябре 1936 года Сталин прислал из Сочи телеграмму, в которой потребовал «назначить тов. Ежова народным комиссаром внутренних дел») - и после этого.

Сталин и раньше продвигал Ежова. Он поставил его во главе КПК.
С подачи Сталина в 1934 году на ХVII съезде партии Ежова избрали секретарем ЦК.
Высокие посты открывали неограниченный доступ к разного рода распределителям.
И Евгения Соломоновна не преминула воспользоваться этим.

Во время обыска в квартире Ежовых нашли пять меховых шуб, больше сотни платьев, десятки кофточек и шляп. Картины, ковры, украшения.
Ещё у себя на даче Евгения Соломоновна завела павлинов. Осуществив тем самым, судя по всему, какие-то затаенные детские мечтания.

По нынешним временам, это мелочь. Но в пору повсеместно декларируемого братства и равенства. А также, говоря словами поэта, «честной бедности», выходило за рамки. Даже самые снисходительные.
Московские сановные жены, дамы, в большинстве своем степенные и зажатые, прозвали Евгению Соломоновну «стрекозой».
Во время официальных и полуофициальных встреч и празднований она не в меру резвилась и хотела, чтобы окружающие следовали её примеру. Танцевали, пели, играли в какие-то общие игры.
Не желая, чтобы её рассматривали лишь как жену высокопоставленного партийного функционера, Евгения Соломоновна занялась журналистикой.

Её взял к себе В.И. Межлаук, совмещавший ответственную работу в Госплане СССР и наркомате тяжелой промышленности с редактированием, судя по всему номинальным, журнала «СССР на стройке».
И назначил своим заместителем.

Ещё, вслед за Лилей Брик и Зинаидой Райх, женой Мейерхольда, Евгения Соломоновна завела у себя дома, что-то вроде салона.
К ней приходили самые разные, но, непременно, чем-то примечательные люди.
Бабель, Михоэлс, Утесов, Маршак, Соболев, журналист Михаил Кольцов, издатели братья Урицкие, известный ученый-полярник Отто Юльевич Шмидт и многие другие.
Нравы там, судя по воспоминаниям очевидцев, были довольно свободные.

Ежов жене не препятствовал.
В ту, как пишут «вегетарианскую» пору его жизни, Ежов, во всяком случае, внешне был достаточно уравновешен, и терпим к людям.
Максим Горький прочувствованно, не иначе как в ответ на какую-то любезность, говорил о Ежове, как о «чудесном несгибаемом большевике».
И Надежда Мандельштам, и Лиля Брик, которым пришлось столкнуться с Ежовым, тоже отзывались о нём, как о «довольно приятном человеке».

У Лили Брик для этого были более чем веские основания.
Именно Ежову Сталин поручил принять меры по известному письму Лили Брик.
При активном участии Ежова (Ежов в ту пору ведал оргвопросами), начертанный Сталиным на письме рескрипт, о том, что «Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи», начали вбивать в литературные и окололитературные головы.

Время от времени до Ежова доходили слухи о многочисленных увлечениях его ветреной жены.
Он пенял ей за это. Но Евгения Соломоновна достаточно успешно оправдывалась: мол, все это наговоры и происки завистников.

В «любовниках» у Евгении Соломоновны ходили многие.
Во всяком случае, так сплетничали в Москве.
Говорили, что нежные чувства к ней питал сам Сталин.
С этим связывали гибель Чкалова, который тоже не мог устоять перед чарами Евгении Соломоновны. И Сталин распорядился устранить соперника.
Едва ли. Но само предположение, несмотря на его очевидную нелепость, свидетельствовало о неотразимости Евгении Соломоновны.
Уж ежели сам Сталин. Да ещё вкупе с Чкаловым…

Детей у Ежовых не было. В 1936 году они взяли из детского дома четырехлетнюю девочку Наташу. Девочка, как говорят, была неприглядная, «в болячках»
Но она бросилась Евгении Соломоновне на шею с криком «мамочка». И у той дрогнуло сердце.

Идея «Большого террора» принадлежала Сталину. В стране не всё ладилось. Большие успехи на поверку, оказывались не менее крупными провалами. Было много недовольных. И Сталин решил упредить. Показать наглядно, кто в доме хозяин.
Олицетворением террора стал Ежов.

В газетах писали о врагах, которых развелось видимо-невидимо. И о «железном наркоме» Ежове, с его «ежовыми рукавицами». Дабы поднять авторитет Ежова, ему первому из чекистов присвоили звание маршала. Точнее, адекватный званию маршала воинский чин. Переименовали город Сулимов. Он стал Ежово-Черкесском (современный Черкесск).

Те же, кому пришлось столкнуться с Ежовым на деле, прозвали его «кровавым карликом».
В доселе тихом и неприметном Ежове проснулась страсть к мучительству.
Ежову было мало общего руководства. Он не выходил из пыточных камер, и лично участвовал в кровавых допросах, упиваясь своей неограниченной властью над раздавленными пытками людьми.

Ещё Ежов стал не в меру пить и напропалую развратничать, проявляя при этом не только гетеросексуальные, но и, как говорили, гомосексуальные наклонности.

Очевидно, выползли наружу глубоко спрятанные комплексы. Тяжелый подкорковый конгломерат неотреагированных желаний и поползновений.
Евгения Соломоновна знала об этом. Но ничего сделать не могла.
Смирилась и принимала как должное.

Когда Сталин посчитал задачу выполненной, и надобность в Ежове отпала, от него решили избавиться. На одном из совещаний Сталин обозвал Ежова мерзавцем.
После чего удалил из «органов». И перевел, правда, ненадолго на должность наркома водного транспорта.

В апреле 1939 года Ежов был арестован. 4 февраля 1940 года его расстреляли.
Ещё до увольнения на Ежова начали собирать компромат. Этим занялся Берия – заместитель Ежова с октября 1938 года. И его будущий преемник.
В поисках доказательств наличия компрометирующих связей и преступного нерадения Ежова, взялись за его жену.

С Евгенией Соломоновной велись какие-то беседы. Бывшие сотрудники мужа пытались что-то выяснить. До чего-то докапывались. Арестовали ее первых мужей, незаметного слесаря Хаютина и бывшего «красного командира», а позднее дипломата и журналиста Александра Гладуна. Был арестован брат Евгении Соломоновны Илья Фейгенберг.
Впоследствии все они были расстреляны.

В довершении всех бед Евгению Соломоновну уличили в измене. Пока ещё только мужу. Следили, в общем-то, не за ней, а за писателем Шолоховым.
С Шолоховым Евгению Соломоновну свёл Фадеев. Он привел его в дом к Ежовым. Видно решил познакомить провинциального собрата с хозяйкой модного столичного салона. Потом они вместе обедали в ресторане гостиницы «Националь». На следующий день Евгения Соломоновна пришла к Шолохову одна.

Зам начальника первого отделения 2-го специального отдела НКВД лейтенант госбезопасности Кузьмин сообщал Берия:

– …Примерно в середине августа Шолохов снова прибыл в Москву и остановился в той же гостинице (речь идет о гостинице «Националь, в которой Шолохов, во время предыдущего приезда останавливался вместе с семьей).
Так как было приказание в свободное от работы время включаться самостоятельно в номера гостиницы и при наличии интересного разговора принимать необходимые меры, стенографистка Королева включилась в номер Шолохова и, узнавши его по голосу, сообщила мне, нужно ли контролировать, Я сейчас же об этом доложил Алехину, который и распорядился продолжать контроль…
На второй день заступила на дежурство стенографистка Юревич, застенографировав пребывание жены тов. Ежова у Шолохова. Контроль за номером Шолохова продолжался еще свыше десяти дней, вплоть до его отъезда, и во время контроля была зафиксирована интимная связь Шолохова с женой тов. Ежова.
Берия не преминул вручить копию стенограммы Ежову.

Ежов, как показала во время следствия бывшая при этом подруга Евгении Соломоновны, то ли бросил в лицо Евгении Соломоновне бумагу с записями, с криком:
– На, читай!
То ли отхлестал её по лицу бумагой.

Евгения Соломоновна запаниковала. Не столько из-за амурных дел и очевидного провала. Сколько из-за изменившегося отношения со стороны властей. В бумагах Ежова нашли полную отчаяния записку Евгении Соломоновны:
– Колюшенька! Очень тебя прошу, настаиваю проверить всю мою жизнь, всю меня… Я не могу примириться с мыслью о том, что меня подозревают в двурушничестве, в каких-то не содеянных преступлениях.

Но от «Колюшеньки» толку было мало. От него уже ничего не зависело.
И Евгения Соломоновна замкнулась. У неё начисто пропал интерес к прежним занятиям и увлечениям. Появилась масса жалоб. Ежов положил жену в Кремлевскую больницу.
Был установлен диагноз: «астено-депрессивное состояние». С этим диагнозом Евгению Соломоновну в октябре 1938 года поместили в подмосковный санаторий имени Воровского.

Не пробыв в санатории и месяца, 21 ноября 1938 года Евгения Соломоновна покончила жизнь самоубийством.

В акте о «вскрытии тела» записано: «Труп женщины, 34 лет, среднего роста, правильного телосложения, хорошего питания… Смерть наступила в результате отравления люминалом».

Бытует версия, что в этот день её навестил муж с большим букетом цветов. Что, как полагают, было условленным сигналом. Предупреждением о немедленном аресте.

Это всего лишь красивая легенда.
Дело в другом. Депрессия, особенно выраженная, сама по себе предрасполагает к самоубийству.
Евгения Соломоновна - женщина умная и хорошо осведомленная, осознала, что её ждет. И приняла трудное решение.

В Сухановской тюрьме, пыточном филиале известной Лефортовской, Ежов под давлением следствия признал себя виновным «в изменческих шпионских связях» с разведками Польши, Германии, Англии и Японии.
Ещё Ежов повинился в том, что вместе с женой и её «любовником» Бабелем планировал покушение на Сталина.
Он же, чтобы «замести следы», отравил жену как ненужного и крайне опасного свидетеля.
Бабеля сочли шпионом, «агентом иностранных разведок». И Ежов, его нещадно пытали, подтвердил это. В деле с его слов записано:
– На основании моих личных наблюдений я подозреваю, что дело не обошлось без шпионских связей моей жены с Бабелем, с которым она была знакома с 1925 года. И моя жена пыталась скрыть от меня эту шпионскую связь.
Бабель знал Евгению Соломоновну ещё с одесских времен. Потом они встретились в Берлине.
– Я пригласил Гладун, – показал на следствии Бабель, – покататься по городу в такси, убедил ее зайти ко мне в гостиницу. Там произошло мое сближение с Гладун".
Так ли это было. Бог весть. Показания из Бабеля выбивали.
Жена же Бабеля Антонина Николаевна Пирожкова утверждала, что муж ходил к Ежовым из чисто профессионального интереса.
Он собирался написать роман о чекистах.

Бабеля расстреляли 27 января 1940 года (по другим данным – 17 марта 1941-го).
Бабелю вменили, что:
– Будучи организационно связанным по антисоветской деятельности с женой врага народа Ежовой-Гладун-Хаютиной-Фейгенберг, последней Бабель был вовлечен в антисоветскую деятельность, разделяя цели и задачи этой антисоветской организации, в том числе и террористические акты… в отношении руководителей ВКП (б) и Советского правительства.

Евгения Соломоновна, как жена наркома, была похоронена на привилегированном Донском кладбище в Москве. Ежов, судя по всему, лежит где-то рядом.
Его труп сожгли в крематории Донского монастыря, а останки сбросили в безымянную яму.
Кровавая трагедия шекспировского замеса. И по накалу страстей и по развязке.

Путь в высшее общество тех лет был непредсказуем и чреват опасными последствиями.
В пресловутое высшее общество было трудно попасть. Ещё труднее удержаться.
Трагическая судьба дочери гомельского ремесленника Израиля Фейгенберга, Евгении Соломоновны Фейгенберг-Хаютиной-Гладун-Ежовой подтверждает это.
Источник
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской
Вернуться к началу

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 16 июн 2010, 05:24

Еврейские жёны советских вождей

Изображение
Климент Ворошилов - Голда Горбман

В архангельской ссылке молодая эсерка Голда Горбман приглянулась рабочему парню Климу Ворошилову. Брак их был разрешен при условии венчания в церкви. Невеста приняла православие и стала Екатериной. На родине Голды в присутствии всего населения местечка раввин предал ее проклятию (херему), на еврейском кладбище появилась условная могилка, к которой безутешные родители Голды приходили помянуть потерянную дочь. А полувековой брак Екатерины Давидовны и Климента Ефремовича оказался на редкость гармоничным. Своих детей у них не было, но они вырастили пятерых приемных, среди которых и двое детишек Михаила Фрунзе.

Вспоминает их невестка:

- В Бабьем Яру у Екатерины Давидовны погибла родная сестра с ребенком. И без того немногословная, она стала еще молчаливей, но когда возникло Государство Израиль, она не сдержалась: «Вот теперь и у нас тоже есть Родина».

Несколько фактов без комментариев и подробностей: жены С. М. Кирова, Г. В. Плеханова, М. Г. Первухина были еврейками. Еврейские жены Ежова, Рыкова (сестра архитектора Иофана), Каменева (сестра Троцкого) были уничтожены Сталиным еще до войны.

Вячеслав Молотов - Полина Жемчужина

В 1921 году на совещании в Москве Молотов приметил хорошенькую смышленую Полину Жемчужину. Домой в Запорожье она уже не вернулась и вскоре стала женой Вячеслава Михайловича. Однако только роль жены аппаратчика ее не устраивала. Умная и властная, Полина Семеновна Жемчужина (настоящее ее имя - Перл Карповская) много работала и в разные годы была даже наркомом пищевой и рыбной промышленности. В 1948 году на официальном приеме в доме Молотовых присутствовала Голда Меир, посол нового Государства Израиль. В своей книге Голда Меир вспоминает: «Ко мне подошла жена Молотова Жемчужина и сказала на идиш: «Я - дочь еврейского народа». Они беседовали довольно долго, и, прощаясь, Полина Семеновна сказала: «Всего вам хорошего. Если у вас все будет хорошо, все будет хорошо и у всех евреев в мире».

В конце 1948 года Сталин приказал арестовать всех жен-евреек ближайших своих соратников. Арестовали жену Андреева - Дору Моисеевну Хазан, жену Поскребышева - Брониславу Соломоновну. Арестовали и Полину Жемчужину. Так Сталин проверял лояльность и преданность своих вассалов.

Жена Поскребышева была сестрой невестки Троцкого. Подавая Сталину на подпись ордер на арест своей жены, Поскребышев попросил простить ее. Сталин подписал ордер. Несчастную Брониславу Соломоновну, продержав три года в тюрьме, расстреляли.

Яков Джугашвили - Юлия Мельцер

Женой Якова Джугашвили была танцовщица Юлия Мельцер. Когда Яков оказался в фашистском плену, Сталин отдал Берии распоряжение: «А эту одесскую еврейку - в Красноярский край. Пусть погреется под сибирским солнцем...». Кто-то заметил, что, если Юлия будет среди людей, слухи о Якове получат подтверждение. Лучше уж ее в тюрьму, в одиночку. Сталин согласился.

А вот Екатерину Давидовну Ворошилову не арестовали. Говорят, когда за ней пришли люди Берии, Климент Ефремович несколько раз предупредительно выстрелил из револьвера в потолок. Запросили Сталина. «А черт с ним!», - сказал «отец народов».

Около пяти лет пробыла Жемчужина в ГУЛАГе... После ее смерти постаревший Молотов сказал интервьюеру: «Мне выпало большое счастье быть женатым на такой женщине. И красивая, и умная, а главное - настоящий большевик...».

Николай Бухарин - Эсфирь Исаевна Гурвич и Анна Ларина-Лурье

У Николая Ивановича Бухарина были даже две жены: Эсфирь Исаевна Гурвич и юная дочь большевика Ларина (Михаила Лурье) - Анна. При аресте у нее отняли годовалого сына. Почти двадцать лет она не видела его. Мальчик вырос в детдоме с чужим именем, не зная, кто его отец.

А вот еще факты без комментариев. Супруга мудрого российского министра Сергея Юльевича Витте была еврейкой. Да и сам он был потомком одной из дочерей петровского канцлера Шафирова. Лиля Брик была женой героя Гражданской войны - легендарного комкора В. М. Примакова. А супругой знаменитого Бориса Савенкова была некая Е.И.Зильберг. Легендарный Николай Щорс был женат на еврейке Фруме. Их дочь Валентина вышла замуж за известного советского физика Исаака Марковича Халатникова.

В дневнике Корнея Ивановича Чуковского 12 марта 1967 года есть запись: «Жена анархиста Кропоткина - еврейка». Почему этот факт остановил внимание Чуковского? Не потому ли, что матерью его талантливых детей и хозяйкой дома была еврейская женщина?

Надо сказать, что немало русских писателей сделали такой же выбор. Это и Леонид Андреев, и Аркадий Гайдар, и Владимир Тендряков. У блестящего русского писателя Владимира Набокова было два романа с еврейками. Третья, Вера Слоним, стала его женой, любимой до конца дней. Они встретились за границей, куда семья Слоним бежала от большевиков, так же, как и семья русских аристократов Набоковых, принципиальных борцов с антисемитизмом.

Хорошо забытый сегодня поэт Степан Щипачев писал своей подруге: «У евреек только в древности бывали серые, как у тебя, глаза».

А знаменитые слова Алексея Суркова из песни, которую пела вся страна:

«Ты сейчас далеко, далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти четыре шага...»

были обращены к его жене Софье Абрамовне Кревс.

А вот еще одна запись в дневнике Чуковского: «13 мая 1956 года. Застрелился Фадеев. Я сейчас подумал об одной из его вдов, Маргарите Алигер, наиболее любившей его (у нее дочь от Фадеева)».

Крупный советский писатель Валентин Катаев, постарев, безвыездно жил в Переделкино под Москвой. Заботилась о нем горячо любимая жена Эстер Давидовна. Она, по словам очевидцев, несмотря на возраст, была удивительно хороша собой. Их дочь Евгения была супругой еврейского поэта Арона Вергелиса, многолетнего редактора журнала «Советиш геймланд».

Жена композитора Скрябина (кстати, близкого родственника В. М. Молотова) Татьяна Федоровна Шлецер происходила из эльзасских евреев. А их дочь Ариадна (после гиюра - Сара) - героиня французского Сопротивления - погибла от рук фашистов.

Выдающийся русский композитор А.Н.Серов был внуком крещеного еврея из Германии Карла Габлица, ставшего в России сенатором и вице-губернатором Таврической области. Серов женился на пианистке Валентине Семеновне Бергман, которая подарила России одного из гениальнейших ее художников Валентина Александровича Серова.

Славный советский композитор Тихон Николаевич Хренников возглавлял Союз композиторов в самые черные сталинские годы. Он, как мог, спасал от растерзания своих коллег-музыкантов. В 1997 году в «Международной еврейской газете» Хренников писал: «В период борьбы с космополитизмом я защищал евреев... Муж моей старшей сестры - Цейтлин - и сам я женаты на еврейках - скоро мы с Кларой Арнольдовной отметим 60-летие нашей совместной жизни».

В июле 1992 года советский актер Иннокентий Смоктуновский приехал на гастроли в Израиль. В одном из интервью он сказал: «Моя жена - еврейка. Ее зовут Шломит. Она родилась в Иерусалиме, недалеко от Стены Плача. В 30-м году ее, маленькую, мать увезла в Крым, где создавалась еврейская коммуна. Там их всех обобрали, половину пересажали. Теща моя только два года назад вернулась в Иерусалим».

В общем, как видите, тема наша необъятна, поэтому ограничимся сказанным.

Прошло более 500 лет с тех пор, как евреев вынудили покинуть Испанию. Но ушли не все. Еврейские аристократы, принявшие католичество (мараны), остались и постепенно растворились, исчезли как евреи. Среди их потомков - писатели Мигель Сервантес и Мишель Монтень, генерал Франко, Иосиф Броз Тито и даже... Фидель Кастро. В нынешней Испании считается огромной честью вести свой род от тех маранов: ведь это значит, что роду твоему больше 500 лет!

Источник
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 24 июн 2010, 19:21

Савелий Крамаров
6 июня исполнилось 15 лет со дня смерти всенародно любимого актера.

Изображение

История одного из самых узнаваемых советских актеров настолько обросла мифами и легендами, что правду от вымысла отделить уже практически невозможно. С одной стороны, это очень символично и свидетельствует о том, что Савелий Викторович стал героем былинным, кем-то вроде Ильи Муромца. С другой — устное народное творчество все дальше и дальше уводит нас от истинного Крамарова.

Многие представляют его персонажем трагическим — непонятым в искусстве и несчастным в личной жизни. На контрасте с комедийным амплуа такой образ впечатляет, но, к счастью, не имеет ничего общего с реальностью.
Автора знаменитой «Радионяни» Александра Левенбука с Савелием Крамаровым связывала дружба, которая продолжалась и после отъезда актера за границу.

— Мы с Саввой познакомились в самодеятельности, — вспоминает Александр Семенович. — У него тогда еще не было актерского образования, только диплом Лесотехнического института, но играть он хотел всегда, и получалось неплохо. У него была одна заслуживающая уважения черта — он всегда и во всем стремился дойти до совершенства. Уже будучи известным актером, поступил в ГИТИС, хотя его, думаю, снимали бы и так. Пошел работать в «Современник», прекрасно понимая, что много он там не сыграет — не дадут. Но он рассчитывал подучиться, накопить актерского опыта.

— Говорят, Савелий Викторович всю жизнь мечтал о серьезной роли...

— Это легенда. О серьезных ролях он не мечтал никогда. Во-первых, самокритично относился к себе, понимал, что они ему не по плечу. Во-вторых, знал: хороших трагических актеров много, а место комика-эксцентрика, каким был Крамаров, вакантно до сих пор. Ему достаточно было одной фразы, — например, «И мертвые с косами стоят!» — чтобы сделать роль яркой, запоминающейся. Нет, Савелий был вполне доволен своим комедийным амплуа, ведь именно оно принесло ему невиданную популярность.

Когда он приезжал ко мне работать, — мы вместе писали ему миниатюры для выступлений — звонок в моей квартире не смолкал. Соседу сверху хотелось взять у него автограф, соседу снизу — просто посмотреть на живую звезду. Прекращалось это только после того, как Савва подходил к двери и строго, но вежливо говорил: «Не мешайте нам, пожалуйста, мы работаем!».

Он, кстати, в отличие от многих других актеров никогда не грубил поклонникам, всегда был корректен. И работал очень серьезно и скрупулезно. Бывало, мы с ним за целый день могли усовершенствовать лишь одну-единственную шутку. Несмотря на, казалось бы, низкий коэффициент полезного действия, он уезжал довольный. Хотя за целый день, бывало, выпивал только пару стаканов воды.

— Вы его не кормили?

— Савелий ел только кошерную пищу, а я ему такую мог предложить далеко не всегда.

— Как он вообще находил такую еду в советской Москве, где и на походы в синагогу смотрели косо?

— В этом и заключалась его главная проблема. Именно она подтолкнула его к решению эмигрировать. В остальном жизнь в Союзе устраивала Савелия. Его популярность открывала все двери, решала любые бытовые проблемы, которые отравляли жизнь всем нам. Например, у Саввы был белый «фольксваген» — большая редкость в Москве того времени. Он мне как-то показал, сколько у него запчастей для машины, — хватило бы на целый автопарк. Когда мы с ним приходили в ресторан, тут же начинались подношения со всех окружающих столов — дорогое вино, шампанское, конфеты, цветы.

Будь Крамаров любителем проехаться на халяву, мог бы все время обедать и ужинать за чужой счет, но Савва всегда платил сам — такой у него был принцип. А вот с кошерной пищей постоянно возникали проблемы. Ее в то время можно было найти только в синагоге, которая была одна на всю Москву, и он в силу своей занятости не всегда успевал туда заехать. Помню, как его поразил тот факт, что только в одном районе Нью-Йорка — Лонг-Айленде — работает 180 синагог.

— Как Савелий Викторович пришел к иудаизму, он ведь не из религиозной, набожной семьи?

— Существует легенда, согласно которой он в Египте в лавке старьевщика увидел медальон с ликом святого, который очень ему понравился. Вернувшись в Москву, Савва показал медальон знакомому антиквару. Тот сказал, что изображен на нем пророк Моисей, и якобы Крамаров воспринял это как знак. История красивая, но я не поручусь за ее достоверность. А в том, что он пришел к иудаизму, на мой взгляд, ничего удивительного нет, не зря же говорят, что даже в сердце неверующего еврея все равно живет Тора. А кашрут поначалу соблюдать трудно, но со временем это даже начинает приносить удовольствие: человек будто самому себе доказывает, что способен себя преодолевать.

— Но Савелию Викторовичу кашрут приносил не только моральное удовлетворение, но и неудобства?

— Его религиозные убеждения не вписывались в его же рабочий график. Савва отказывался сниматься в Шаббат. Случалось, что его приглашали на концерты, которые проходили на стадионах: там за 10-минутное выступление платили три тысячи рублей. Но узнав, что работать придется в субботу, он отказывался, и никто не мог его уговорить. В Шаббат нельзя даже нажимать кнопку лифта и снимать телефонную трубку, и Савва все это исполнял.

Как-то мы с Аркашей Хайтом гостили у него в Лос-Анджелесе. Он отвез нас на концерт и пообещал забрать обратно, но, к великому нашему удивлению, вовремя не приехал. Звоним ему домой, трубку никто не берет. Друзья пригласили нас в ресторан «Черное море», в котором пела Агузарова: дескать, подождем Савву там. Но Крамаров так и не появился.

Только тогда кто-то вспомнил, что начался Шаббат, а значит, он и не приедет. Все бы ничего, но мы не помнили, где его дом и как туда добраться. С большим трудом нашли человека, который приблизительно знал, где Савва живет, потом долго искали квартиру. В общем, целое приключение было! Дверь в квартиру оказалась не заперта, когда мы вошли, Савва спал в своей комнатке. Утром он, конечно, извинялся, но...

— ...не сомневаюсь: вы ему за это отомстили!

— Ну, было несколько безобидных розыгрышей... Когда мы к нему приезжали, он очень хотел нас чем-нибудь угостить. Понакупит, бывало, целый холодильник всяких вкусностей, которые нам в перестроечной стране только снились, — балык, карбонат, красную рыбу, икру. А мы с Аркашей носом крутим: дескать, нам и дома все это изобилие надоело. Он, бедный, так расстраивался, жалко было смотреть. Да и нам этот фасон нелегко давался — еда-то была вкусная, от одного запаха уже слюнки текли. Правда, в последний день перед отъездом мы все до крошки слопали.

— А сам Савелий Викторович часто кого-либо разыгрывал?

— Он розыгрышей не любил, хотя у него они бы, наверное, хорошо получались. Отомстил же Савва однажды знаменитому администратору Смольному, который попытался его обмануть. Для администраторов обычное дело — заплатить актеру поменьше, а увезти его при этом подальше. И вот во время очередных гастролей Смольный предложил Крамарову: «Тут недалеко надо еще выступить, буквально 15 километров от города!». Сели в машину, поехали. Через 15 километров Крамаров, который внимательно смотрел на спидометр, говорит водителю: «Останови!». Вышел, вокруг — голая степь, одни суслики стоят. Сказал: «Добрый вечер, дорогие зрители!» — и отчесал весь свой репертуар! Потом сел в машину и уехал назад.

— Правда ли, что, добиваясь разрешения на выезд, Крамаров обратился к президенту США Рональду Рейгану?

— Это письмо было написано у меня на кухне. Я уже не помню текст дословно, знаю, что какие-то отрывки из него ходят в интернете. Оно было задумано как обращение артиста к артисту. Савва писал, как тяжело ему живется после того, как он подал документы на выезд: мол, есть буквально нечего и одно место у него, как в известном анекдоте, скоро затянет паутиной. Это была истинная правда: в те времена даже простого инженера, подавшего документы в ОВИР, тут же увольняли с работы, Савелия же немедленно перестали приглашать на съемки, а фильмы с его участием (их было более 40-ка) сняли с проката и телевизионного эфира.

Ему, кстати, перечень грядущих неприятностей популярно изложили в компетентных органах, когда уговаривали забрать документы. Пообещали даже звание заслуженного артиста, только бы он согласился остаться. Но Савва отказался: у него к тому времени было громкое имя, а все эти «народные» и «заслуженные» для серьезного человека — полная ерунда. В конце концов Крамарова все-таки отпустили — после того, как его письмо Рейгану трижды прозвучало по «вражескому» «Голосу Америки».

— Правда, что это письмо Крамаров перебросил через забор американского посольства в Москве?

— Думаю, это еще одна легенда... Он мог так поступить — это было вполне в его характере, но у посольства всегда дежурило много бдительной милиции. Скорее всего, Савва поступил проще — договорился с кем-то, кто и пронес письмо на территорию посольства.

— Насколько я знаю, провожать его в аэропорт вы не ездили?

— Нет. В то время это было небезопасно — всех, кто провожал эмигрантов, снимали на видео и брали на заметку. Но я был на проводах у него дома. Людей пришло немного, помню, что рядом сидели Михаил Жванецкий и Марк Розовский. Предвосхищая ваш вопрос, скажу: мы не грустили. Конечно, понимали, что какое-то время его не увидим, но и ощущения, что расстаемся навсегда, не было. Наоборот, все радовались за Савву — он добился того, чего хотел, у него было много планов и самые радужные перспективы.

— Кому Савелий Викторович оставил «наследство» — свою квартиру и коллекцию антиквариата?

— Жене Маше. Правда, коллекцией эти вещички можно назвать с большой натяжкой.
Коллекционер в своем увлечении проходит два этапа — денежный, когда человек скупает все подряд, и профессиональный, когда он начинает разбираться в предмете и к выбору экспонатов подходит осознанно. Савва до второго этапа не дошел. Да, у него были раритеты, но хватало также склеенных тарелок и чашек, которым цена — три копейки в базарный день.

А за границу он уезжал с двумя полупустыми чемоданами, в которых были только вещи первой необходимости. Зачем везти с собой старье, если все можно купить на месте?

Единственная старая вещь, которую Крамаров взял, — это его знаменитая кепка-талисман. В ней Савва снимался в картине «Друг мой, Колька!», сделавшей его знаменитым, и с тех пор был уверен, что кепка приносит ему удачу. А еще мы, наивные, надавали ему с собой юбилейных советских рублей: «Может, ты там на что-то стоящее их обменяешь!». Но никому наши «деревянные» за границей не были нужны.

— Как сложилась его новая жизнь за границей?

— Буквально сразу же у него начались гастроли — он выступал в Америке, в Израиле и, кажется, в Германии. Но, насколько я знаю, особого успеха у него не было. Дело в том, что Савва на эстраде был хорош в течение 30, максимум 40 минут, но два отделения, пусть даже и с кадрами из кинофильмов, потянуть не мог.

— Вы писали ему тексты для заграничной концертной программы?

— Ему писали многие — в том числе Михаил Жванецкий и Аркадий Хайт. Мы любили его и старались помочь чем могли. Не сложилась, как вы знаете, и его карьера в Голливуде. Конечно, уезжая из Союза, он надеялся, что будет много сниматься. Но когда выяснилось, что это не так, не сильно расстроился. Ему хватало тех небольших ролей и выступлений перед зрителями, которые у него были.

— Жилищные условия на новом месте у него были лучше, чем в Москве?

— В Лос-Анджелесе у него была «однобедренная» квартира, как он ее называл, то есть с одной спальней. Плюс кухня, прихожая и небольшая комнатка, которую можно назвать кладовкой. Когда мы с Хайтом приезжали к нему в гости, Савва в ней спал.

— Крамаров был рад, что расстался в Америке со своим знаменитым косоглазием?

— Ему неоднократно предлагали это сделать, в том числе жена моего обожаемого партнера Лившица, который к тому времени тоже переехал в Нью-Йорк. Она врач-окулист (мы когда-то все вместе учились в Первом медицинском институте), и в Америке у нее была частная практика. Когда Савва пришел к ней на прием, она сказала: «Давай я тебе чуть-чуть мышцу подрежу, и глаз встанет на место». — «Ты что, — возмутился он тогда, — это же мой хлеб?!». Но потом все-таки решился на операцию. Я видел его уже после нее, но никаких изменений не заметил! По-моему, Савва каким был, таким и остался.

— Правда, что Крамаров хотел вернуться в Россию?

— Нет, это тоже легенда. Он скучал по родине, но возвращаться не собирался.

— Но хотя бы приезжал?

— Только один раз — в начале 90-х годов. Причем ехать боялся панически. Почему-то ему казалось, что на границе его арестуют и отправят прямиком в Сибирь. Звонил мне, наверное, раз 10. Впоследствии выяснилось, что телефон Савва обрывал не только мне, но и всем нашим общим друзьям. Потом, уже будучи в Москве, позвонил и попросил достать ему пропуск в Музей-усадьбу Коломенское, где Юрий Лужков собирал деятелей искусства. Я был уверен, что никакого пропуска ему не дадут, но отказать не мог и позвонил в мэрию. К моему великому удивлению, у меня даже никто ничего не спросил — просто сказали, где пропуск можно будет забрать.

Точно так же без звука Савелия пропустили на само заседание. Правда, когда он вошел, все тут же забыли о Лужкове и повернулись к нему. Едва торжественная часть кончилась, кинулись с ним фотографироваться. А там были и Галина Волчек, и Олег Ефремов, и Олег Табаков, и Иннокентий Смоктуновский — в общем, весь цвет театральной Москвы. Савелия очень любили, потому что он никогда не строил из себя великого артиста.

— У Савелия Викторовича была очень хорошая фигура — это наследственное или он над ней работал?

— Чудес не бывает, за своей физической формой надо следить — это я вам как врач говорю. Савва не переедал, занимался спортом — не в пример некоторым нынешним актерам, которых в молодом еще возрасте буквально разносит во все стороны. Савелий понимал, что и для работы, и для личной жизни лучше быть подтянутым.

— Особая статья в воспоминаниях о Крамарове — его отношения с женщинами.

— От актрис, даже очень красивых, я слышал как раз противоположное мнение — они признавались, что Савелий очень им нравился. А моя первая жена-манекенщица, причем из самых известных, видя на пороге нашего дома Савву, буквально млела и разве что в обморок не падала. Если же на улице мы проходили мимо афиши новой картины с его участием, расплывалась в улыбке, и я уже не мог не повести ее на премьеру. Так что особых проблем у него с женщинами не было, и жизнь монаха он точно не вел.

— Вы были знакомы с его женами?

— Когда мы с ним тесно общались, со второй женой Машей (до нее очень недолго была еще какая-то Люда) Савва уже не жил, но и в разводе еще не был. Маша работала гримером на киностудии, и мы с ней не встречались. На третьей, Марине, бывшей одесситке, он женился в США, а я познакомился с ней уже после смерти Савелия в Москве, на телевидении. Очень красивая, яркая, к тому же восточная женщина — такие умеют сделать мужчину счастливым.

— Как говорится, с этого места подробнее, пожалуйста!

— Пикантные подробности из их жизни мне неизвестны. Мои наблюдения, скорее, из области психологии: восточные женщины, как никакие другие, умеют, не теряя собственного достоинства, поставить мужчину на пьедестал. Трудно представить себе, что такая жена начнет кричать на мужа: «Вася, что ты разлегся с газетой на диване?! Лучше бы мусор выбросил!».

— А с дочерью Савелия Викторовича Басей вы встречались?

— К сожалению, нет. На записи одной из телепрограмм, посвященных Крамарову, я слышал только ее голос: она говорила по-английски, немного всплакнула и, как мне показалось, не очень хотела распространяться на эту тему. Впрочем, когда отец умер, она была совсем маленькой.
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской
Вернуться к началу

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 24 июн 2010, 19:25

Нину Маслову мы помним прежде всего как царицу в комедии Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию». Но не менее колоритная роль — обаятельной тунеядки Коровянской — досталась Масловой в картине Алексея Коренева «Большая перемена», где актриса снималась в дуэте с Савелием Крамаровым.

— Нина Константиновна, вы ведь снимались с Крамаровым в нескольких картинах — «Иван Васильевич меняет профессию», «Афоня»...

— Но непосредственно на съемочной площадке столкнулись только в «Большой перемене». А дело было так. После окончания института меня пригласили на пробы к режиссеру Алексею Кореневу. Он дал мне прочитать сценарий и сказал: «Выбери, что бы ты хотела сыграть». Я решила остановиться на подружке Гены Ляпишева Люське. Но Коренев отсмотрел все пробы и вызвал меня снова: «Нина, у меня дыра в сюжете, мне очень нужна смешная девочка, которая сидит за первой партой. Ну зачем тебе Люська? Давай ты сыграешь эту Коровянскую, а в партнеры я тебе дам Савелия Крамарова. Клянусь: ваша пара будет такой яркой, что зрители не забудут!». Я и согласилась... Интересно, что хоть мы с Савелием до съемок и работали в одном театре, я не была с ним знакома, да и вообще как актера его не воспринимала. Но тут уж мы наверстали упущенное: достаточно легко сошлись, много импровизировали на площадке. Так, знаменитый диалог: «Что ты мне глазки строишь?». — «А что мне тебе, кооператив строить?» — придумали сами, его в сценарии не было.

— Правда, что Савелий Викторович пользовался успехом у женщин?

— Все павильонные сцены мы снимали в Москве, а натуру — в Ярославле и Сочи. Там каждый вечер мы всей съемочной группой ходили ужинать в ресторан при гостинице. Вы бы видели, какие красивые девушки сидели за столом у Савелия! Потом я узнала, что они приехали к нему в Сочи из Ленинграда.

Мы с ним до самого его отъезда за границу много общались, работали в одной концертной программе от Театра-студии киноактера, месяц в году проводили в Крыму. И Савелия всегда и везде окружали очень красивые девушки — из тех, кого сейчас назвали бы моделями.

— Но у него же, мягко говоря, такая специфическая внешность!

— В одной из последних передач Малахова, которую снимали в октябре прошлого года к 75-летию Савелия, показывали массу его детских и юношеских фотографий. Я сидела буквально с открытым ртом: у него было потрясающее, просто голливудское лицо! И я поняла, что в силу своей молодости и амбициозности, видимо, чего-то в нем тогда не разглядела. Было в Крамарове нечто такое, что нравится женщинам. К тому же он всегда замечательно выглядел и элегантно одевался. Помню, на юге ходил с шикарной сумкой Adidas (таких тогда ни у кого не было!) и теннисной ракеткой — Крамаров хорошо играл в большой теннис. Вообще, он был умница, образованный, рафинированный интеллигент — полный антипод своим персонажам.

— Вы случайно не были в него влюблены?

— Ну, не то чтобы влюблена... Но он мне действительно нравился. (Смеется). Если бы я не улетала со съемок «Большой перемены» в Ярославле на собственную свадьбу, еще неизвестно, чем бы у нас дело кончилось. Ну а потом мы с ним дружили домами. Дело в том, что мой тогдашний муж был музыкантом и аккомпанировал Савелию в его концертном номере-пантомиме. Савва часто бывал у нас дома.

— Чем вы его кормили — говорят, он ел только кошерную пищу?

— Это явное преувеличение. В частности, его сосед по дому на Мосфильмовской улице уверял, что Савелий и покушать любил, и выпить мог, если был повод. Мы с ним объездили с гастролями всю страну, чаще всего спектакли выпадали именно на субботу и воскресенье, и он работал так же, как все.

— Что вас больше всего удивляло в Крамарове?

— Только несколько лет назад, уже после смерти Савелия, я узнала, сколько ему на самом деле было лет, и поразилась. Была уверена, что он лет на 10 моложе. Савва очень следил за собой — стройный, подтянутый, практически без морщин. Окруженный всенародной любовью, он сумел сохранить себя и удержаться от соблазнов. А ведь его обожали все: от бомжей и алкашей до членов правительства. Когда мы приезжали на гастроли в очередной город, всех встречали автобусы, а за Савелием присылали машину, которая везла его в горкомовскую гостиницу.

До сих пор у меня перед глазами стоит картина, которую я наблюдала в Баку во время одного из всесоюзных кинофестивалей. Нас, делегацию «Мосфильма», пригласили в Академию наук Азербайджана. По очереди на сцену выходили народные и заслуженные артисты, и всех их очень сердечно встречали. А потом объявили: «Актер кино Савелий Крамаров!» — и весь зал встал.

— И от такой популярности он уехал?!

— Когда говорят о Крамарове, чаще всего обсуждают именно этот вопрос: правильно ли он сделал, что уехал? На мой взгляд, оставив страну, где все его обожали, и уехав туда, где его никто не знал, он прожил вторую жизнь, ничем не похожую на прежнюю. Хотя какая-то мистика во всем этом есть. Говорят, незадолго до того, как он заболел и скоропостижно умер, Савелий подумывал о том, чтобы вернуться, и даже приезжал сниматься в картине Георгия Данелии «Фортуна». А когда Крамаров вернулся в США, ему наконец-то предложили большую работу, и он успел подписать контракт. Дом построил, с женой были прекрасные отношения, дочь родилась. Казалось бы, жизнь только-только начала налаживаться, но тут все оборвалось.

— В жизни комики, как правило, грустные люди. Каким был Савелий Викторович?


— Пожалуй, я знаю только одного действительно веселого комика — Владимира Винокура. А Савелий был обаятельным, хорошим партнером, с ним легко работалось... Вообще, после «Большой перемены» Савва постоянно в моей жизни присутствует. Иногда такая депрессия накатывает, что идешь по улице или едешь в метро на эскалаторе и кажется, что уже нет сил жить дальше. И вдруг подходит человек и говорит: «Я вас так люблю, вы же с Крамаровым снимались!». И всегда, рассказывая о Савелии, я говорю: «Желаю каждому человеку, чтобы у него в жизни была своя «Большая перемена», которая помогала бы ему переступать через неприятности и идти дальше».
Источник
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской

Re: Рассказы о евреях - знаменитых и не очень.

Сообщение Сан Саныч 25 июн 2010, 21:33

Уходят последние Маккавеи

6 ияра (20 мая) от сердечного приступа скончался бывший командир ЛЕХИ в Иерусалиме (1948 г.) Йегошуа Зетлер.

Он был не просто командиром. Членам ЛЕХИ (Лохамей Херут Исраэль – Борцы за свободу Израиля) он казался воплощением древних Маккавеев. Об этом пишет член ЛЕХИ Эзра Яхин в книге «Эльнакам»:
15 июля 1948 г. мы узнали... что вот-вот начнется операция важнейшего национального значения... Нас собрали для инструктажа. Меир (Йегошуа Зетлер), командир ЛЕХИ в Иерусалиме, объявил, что мы пойдем освобождать Старый город. Этого было достаточно. Наши сердца были переполнены такой радостью, которой мы не знали никогда прежде. Мы находились почти в шоковом состоянии. Могли только бормотать: «Сегодня вечером мы пойдем освобождать Старый город!» Когда мы наконец пришли в себя, то не могли не запеть. И тут нас осенило: прекращение огня! Мы собрались вокруг наших лидеров и засыпали их вопросами: «Когда вступает в силу перемирие? Как мы сможем успеть взять Старый город между 23 ч. и 5:30 утра?»

Нам сказали, что Бен-Гурион и командир Хаганы в Иерусалиме Шалтиэль говорят о взятии Старого города как о «вековой мечте»... Они действительно так думают? Нам было трудно поверить.

Меир попытался нас успокоить: «Что они думают, и как далеко они готовы пойти, чтобы сдержать свое слово, не имеет значения. Мы прорвемся в Старый город, и в пылу битвы время не имеет значения! Мы не остановимся, пока не возьмем весь город!» Мы верили Меиру или скорее хотели верить ему. Мы не могли перенести мысли, что он ошибся или его ввели в заблуждение!

... Мы хорошо знали, что стена камней, огня и свинца должна быть прорвана нашими телами, что многие из нас, идущих сегодня в бой, никогда не вернутся, никогда не увидят величайшей победы, которой мы отдали наши жизни, мечты, наши страдания и невзгоды, наши надежды и радость. Мы давно уже заслужили участия в этой святой миссии, наши сердца были полны ею, хотя внешне в нас было мало героического. Я и мои друзья из 3-го подразделения завидовали бойцам 1-го подразделения, которые пойдут в наступление первыми. А они в свою очередь завидовали саперам, которые пойдут впереди.

Мы осмотрели наше оружие, которое должно было помочь нам взойти на святую Храмовую гору. Меир изменился или мы изменились? Казалось, что мы стоим перед Йегудой Маккавеем и наши бородатые друзья из ортодоксального подразделения напоминали нам коэнов и левитов, сопровождающих нас на войну»...

Зетлер сказал: «Сколько поколений евреев в течение 2000 лет ждали вас. Они ждали этой ночи». После вечерней субботней молитвы, в которой приняли участие все, даже те, кто забыл, когда молился последний раз».
Арабы начали обстрел, а Хагана молчала. И все же евреи ЛЕХИ пошли в атаку. Появились тяжелораненые. ЭЦЕЛь смог пробить стену в Новых воротах, вошел в Старый город и начал выбивать арабов, но евреев остановили – наступило перемирие. Шалтиэль, бросивший ЭЦЕЛь и ЛЕХИ в беде, пригрозил отказавшимся отступить евреям ЭЦЕЛя, что отдаст приказ Хагане в Notre Dame стрелять по ним. ЭЦЕЛь отступил.

Йегошуа Зетлер родился 15 июля 1917 г. в Кфар-Сабе. Ему было 4 года, когда арабы напали на евреев и разрушили его дом. Учился он в школе Геула в Тель-Авиве, и в 14 лет вступил в Хагану, а в 1933 г. – в Хагану Б, которая стала ЭЦЕЛем. Участвовал в ответных атаках на арабов в 1936–39 гг., был инструктором на курсах ЭЦЕЛя, командовал операциями на юге, был заместителем командира района Хайфы, участвовал в атаке на Бир-Адас. После раскола ЭЦЕЛя присоединился к ЛЕХИ.

В 1940 г. ЛЕХИ нуждалась в деньгах, и 16 сентября Зетлер руководил операцией по ограблению англо-палестинского банка в Тель-Авиве. В мае 1941 г. он был арестован полицией, но сбежал из-под стражи. Вскоре его назначили командиром по военным операциям, и он был вынужден скрываться. Часто ему приходилось спать на уличной скамейке.

После прихода зимы он вернулся в свою квартиру в Тель-Авиве, и 2 декабря был арестован полицией. Его приговорили к 15 годам тюрьмы. В центральной тюрьме участвовал в драке с арабами и был переведен в тюрьму особо строго режима в Акко. Там немедленно начал готовить план побега и 4 мая 1947 г. стал руководителем ЭЦЕЛя и ЛЕХИ.

29 ноября 1947 г. ООН приняла резолюцию о разделе Палестины. 30 ноября арабы убили 7 евреев, из них четверых при нападении на автобус, шедший в Иерусалим. К декабрю были убиты 184 еврея. В январе ситуация стала особенно напряженной. 1 февраля возле здания газеты Palestine Post взорвалась бомба. Спустя 3 недели на ул. Бен-Йегуды были взорваны 3 грузовика - убиты 50 и ранены 100 человек. 11 марта автомобильная бомба взорвалась во дворе Сохнута, убив 12 и ранив 44 человека. Арабы контролировали все городские дороги и блокировали дорогу на Иерусалим, отрезав евреев Галилеи и Негева.

Дир-Ясин

Когда Шалтиэль узнал о плане ЭЦЕЛя и ЛЕХИ, он попросил согласовать время с атакой на Кастель, послав письма командиру ЭЦЕЛя в Иерусалиме М. Раанану и Зетлеру: «Я узнал, что вы планируете атаку на Дир-Ясин. Мне бы хотелось обратить ваше внимание на то, что захват и удержание Дир-Ясина являются одним из пунктов нашего плана. Я не против операции, если вы можете удержать деревню. Если нет, то я против ее взрыва, т. к. жители разбегутся, а оставленные дома займут враги. Это усложнит сражение, и повторная оккупация будет стоить новых тяжелых жертв. Кроме того, если вражеские силы войдут туда, будет нарушен план по устройству там аэропорта».

После победы в Дир-Ясине Бен-Гурион воспользовался ею для победы над ЭЦЕЛем и ЛЕХИ. Шалтиэль заявил, что эти отщепенцы «устроили массовую резню, вырезав мужчин, женщин и детей... Они совершили заранее намеченное преступление, их целью была резня и убийство». В ответ на это Раанан и Зетлер опубликовали приказ Шалтиэля (без упоминания аэродрома). Но, разумеется, Шалтиэль и все пособники Бен-Гуриона стояли на своем. Атака устрашила арабов, которые в некоторых местах сдавались без боя. Но самое главное: сотни тысяч арабов бежали из Эрец-Исраэль.

Подробности боя: http://www.daat.ac.il/daat/english/hist ... dot/24.htm

Фольке Бернадот

Фольке Бернадот, назначенный СБ ООН посредником между евреями Эрец-Исраэль и арабами, добился соглашения о четырехнедельном прекращении огня, которое выполняли только евреи – арабская артиллерия продолжала стрелять по Иерусалиму, снайперы - убивать евреев и банды - совершать рейды на Тель-Авив и Иерусалим.

Его план предлагал отрезать территорию Израиля, утвержденную резолюцией ООН о разделе Палестины – отрезать Негев и отдать его Абдалле из Иордании в обмен за Западную Галилею, которая была у евреев; демилитаризацию и интернационализацию (потом передачу Абдалле) Иерусалима; принятие арабских беженцев и выдачу им компенсаций за потерю имущества; конфедерацию Палестины с Иорданией; еврейскую иммиграцию в течение двух лет, после этого иммиграция будет зависеть от согласия арабов. В порту Хайфы суда ждали наблюдатели ООН, чтобы не допустить в страну молодых людей, способных воевать. За исключением перемещенных лиц. А через границу Израиля шли арабские армии.

О первом плане Бернадот писал: «Составляя любой план для разрешения проблем Палестины, нужно иметь в виду стремления евреев, политические трудности и разницу во мнении арабских лидеров, стратегические интересы Англии, финансовые обязательства США и СССР, исход войны, власть и престиж ООН».

Второй план он готовил, советуясь с англичанами и Госдепартаментом США, все секретные документы этих встреч были уничтожены. Когда эта тайна раскрылась за 9 дней до президентских выборов, Трумэну ничего не оставалось, как выпустить просионистскую декларацию, способствовавшую провалу плана Бернадота в ООН и его победе на выборах. На совет Госдепартамента подождать с признанием Израиля он ответил: «Сколько арабов-избирателей у нас есть в США?»

Граф Бернадот писал о международных гарантиях. Спустя три года после уничтожения более шести миллионов мир готовился «умерить амбиции» евреев, сделать их «более подходящими к интересам всего мира» – завершить уничтожение евреев в Палестине. Госсекретарь США антисемит Дж. Маршалл, (который в 1948 г. поставил ультиматум Трумэну, нуждавшемуся в еврейских голосах, – непризнание Израиля или его, Маршалла, отставка) заявил сразу же после публикации плана Бернадота: «Это прекрасное основание для разрешения проблем Палестины» - и призвал Генеральную Ассамблею ООН и арабские страны «принять весь план... иначе дебаты будут идти до бесконечности».

Бернадот – враг евреев

Англия продолжала надеяться на возвращение в Палестину и не признавала Израиль. Английский консул в Хайфе С.Марриот, всякий раз, когда ему нужно было обратиться к временному правительству Израиля, писал на своих письмах: «еврейским властям, Тель-Авив» - и письма возвращались нераспечатанными.

(Из воспоминаний первого посла в Израиле – James G. McDonald. My mission in Israel, 1948 – 51 гг.).
Члены нашего посольства в Лондоне помогли мне составить полную картину английской политики – предложения Бернадота о передаче Негева и Иерусалима арабам были подсказаны ему Англией.
При встрече с МакДоналдом Бевин лгал, что принял все 10 пунктов англо-американской комиссии, а Трумэн – только один пункт. Все члены комиссии высказались за отмену Белой книги, сократившей еврейскую эмиграцию до 1500 человек в месяц и запретившей евреям покупать землю в Палестине, за эмиграцию 100.000 еврейских беженцев. Но кабинет Бевина заявил, что примет это, если США пошлют войска в Палестину (заведомо зная, что этого не будет). Бевин обвинял Трумэна и евреев:
Тут он пошел в атаку на евреев. Какая дикая демагогия! Стуча кулаком по столу, почти крича, он обвинил евреев в неблагодарности – за все то, что англичане сделали для них в Палестине, евреи стреляли в полицию и в солдат, повесили сержантов, а теперь своим поведением по отношению к арабским беженцам восстанавливают против себя Англию...

Когда мы покинули офис Бевина, Дуглас (посол США в Англии) сказал, что Бевин был, пожалуй, «немного черств» к евреям. Я молча взглянул на него. Его слова поразили меня своим комическим преуменьшением, ибо Бевин, как Гитлер и Муссолини, у которых я, будучи Верховным комиссаром Лиги Наций, брал интервью в 1930-х годах, убедил меня в своей полной жестокости.

Еврейские лидеры были озабочены тем, что Бернадот имел 300 наблюдателей ООН и только 55 из них - в арабских странах. Поэтому он не видел постоянных и многочисленных нарушений перемирия арабами. Они говорили, что арабы и ООН следуют такой схеме – сначала в нарушение перемирия арабы продвигают войска на новые позиции; ООН, видя это, просит их вернуться на старые позиции, они отвечают: только если евреи пойдут на уступки. Мы не отступим, пока евреи не отступят. Тогда наблюдатели ООН требуют от евреев отступления. И так, Бернадот шаг за шагом давал арабам выиграть… покровительствуя им и наказывая евреев. В передаче Иерусалима арабам евреи видели «вознаграждение арабов за агрессию против Израиля». Я считал, что его план был... планом Англии».
В июле 1948 г. Бернадот заявил, что арабы не хотят войны и конфликт состоит из «инцидентов». Представитель Израиля ответил: «Граф Бернадот назвал возобновившиеся арабские атаки инцидентами. Назвать гибель людей, грубое нарушение перемирия и резолюции Совета безопасности инцидентами и сказать, как говорит Бернадот, что арабы имеют причины, чтобы не соглашаться... Такое оправдание агрессии не предвещает успешного возобновления миссии посредника».

10 сентября 1948 г. лидеры ЛЕХИ (среди них Исраэль Эльдад, Натан Елин-Мор, Ицхак Шамир) собрались в квартире на ул. Бен-Йегуды в Тель-Авиве для обсуждения убийства Бернадота, которое предложил Зетлер, ждавший в другой комнате. Получив согласие, Зетлер вернулся в Иерусалим и собрал команду убийц. Один из них, Мешулам Маковер, вспоминал потом: «Зетлер вошел в мою комнату в лагере Дрор и спросил между прочим: «Что ты думаешь об убийстве Бернадота?» Я не скрывал своего энтузиазма. Через 2-3 дня Зетлер вернулся и сказал: «Мы решили сделать это. Ты будешь в команде». Зетлер взял также еще двух евреев и Йегошуа Коэна, который и убил Бернадота.

Зетлер никогда не сожалел об этом убийстве: «Когда мы выступали против Бернадота со словами: «Убирайся из Иерусалима в свой Стокгольм!», он не ответил, и поэтому у нас не оставалось выбора».

Расправа с ЛЕХИ

План Бернадота, предлагавший урезать территорию Израиля, утвержденную резолюцией ООН о разделе Палестины, был отвергнут Израилем и не получил одобрения Генеральной Ассамблеи ООН в ноябре 1948 г.

Бен-Гурион, использовав убийство Бернадота, объявил ЛЕХИ террористической организацией, и армия на следующий день сделала облаву в лагере ЛЕХИ в Иерусалиме. Многие члены ЛЕХИ были арестованы. Матитьягу Шмулевича и Натана Фридмана-Елина, командиров ЛЕХИ, в декабре 1948 г. приговорили к восьми и пяти годам тюрьмы, но освободили в феврале 1949 г. по всеобщей амнистии. Зетлер женился на члене ЛЕХИ Белле Шехтер – хупа была на крыше под вооруженной охраной. После амнистии работал таксистом, открыл авторемонтную мастерскую и бензоколонку в Яффо. У него родились две дочери.

11 сентября 1988 г. «Едиот Ахронот» напечатала статью Рони Шакеда о том, кто убил Бернадота. Зетлер с гордостью рассказал о том, как было подготовлено это убийство. На вопрос Шакеда: «Если бы вы могли прожить жизнь заново, вы бы повторили это?», - Зетлер ответил: «Без всякого сомнения – его надо было убить ради безопасности народа Израиля».

Ведя евреев в бой за освобождение Старого города, Зетлер намеревался взорвать мечети на Храмовой горе, чтобы там был построен Третий Храм. Ихье зихро барух!
Источник
Аватара пользователя
Сан Саныч
Собеседник
 
Сообщений: 21722
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 14:29
Откуда: Хайфа, Израиль
Пол: Мужской
Вернуться к началу

Re: Люди и судьбы

Сообщение Lilah 25 июн 2010, 23:13

Арабы начали обстрел, а Хагана молчала. И все же евреи ЛЕХИ пошли в атаку. Появились тяжелораненые. ЭЦЕЛь смог пробить стену в Новых воротах, вошел в Старый город и начал выбивать арабов, но евреев остановили – наступило перемирие. Шалтиэль, бросивший ЭЦЕЛь и ЛЕХИ в беде, пригрозил отказавшимся отступить евреям ЭЦЕЛя, что отдаст приказ Хагане в Notre Dame стрелять по ним. ЭЦЕЛь отступил.
А я думала, что такое только в современности, сейчас.
А это еще эвон когда было...
Не ищи логики там, где другая цель (собственный афоризм)
Аватара пользователя
Lilah

 
Сообщений: 14313
Зарегистрирован: 12 дек 2009, 01:12
Откуда: Израиль, Хайфа
Пол: Женский
День рождения: 18

Пред.След.

Вернуться в События, люди, даты, праздники


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 1

cron