Во время последнего разговора Владимира Путина с народом все, конечно же, обратили внимание на очередные проявления его излюбленной стилистики. «Сбрить бороденки», «какая-то скотина», «свинья», «сами загнутся», «станут колом в горле». Начав десять лет назад на заре своего президентства с «мочить в сортире», Путин избрал блатную феню и показное хамство опознавательным знаком своего общения с населением. Российский премьер и его консультанты убеждены, что большая часть аудитории адекватно воспринимают такую манеру. Видимо, считают небезосновательно – аудитория охотно глотает уличную лексику премьера не потому, что ей приятны подобные лингвистические выверты, а потому, что никаких вывертов она здесь попросту не видит. Это – язык подавляющего большинства путинской аудитории.
Недавно автору этих строк позвонили с телевидения, на ток-шоу пригласили. Согласилась. На том конце провода спросили: «За вами прислать машиночку?» Оторопело: «Прислать что?» - «Машиночку». – «Нет, пришлите машину». Девушка помолчала, удивленная и даже слегка уязвленная, но явно не понимающая, что это к ней прицепились. И выдавила: «Ну да… машинку… я и говорю». Остановиться было уже трудно: «Нет, машинку тоже не надо. Можно машину?» Кажется, девушка обиделась, но старалась этого не показать и попробовала мужественно принять мои условия: «Хорошо. В 17.00 пришлем за вами… эту… машинку». Переход от «машиночки» к «машинке» стоил ей изрядных усилий. Говорить же без уменьшительно-ласкательных она, похоже, разучилась вовсе.
А скоро, кажется, вся страна разучится. Эта самая «уменьшительная ласкательность» стала настоящим монстром, монополистом на рынке словообразования. В магазине вам сделают скидочку, кондуктор в троллейбусе попросит приобрести билетики, милиционер потребует документики, дядя-доктор спросит, не болит ли глазик, и сделает укольчик...
Что вы думаете о таких стилях в языке?
Это о чем говорит?